Владимир Верхняцкий: Мужество не имеет возраста. Юные защитники Отечества 1941—1945 гг.

30 сентября 1945 г. Президиум Верховного Совета СССР подписал Указ об учреждении медали «За победу над Японией». Юнга Тихоокеанского Флота Леонид Перегудов был удостоен этой боевой медали.

1 августа 1946 года юнга Леонид Викторович демобилизовался и взял курс в родной город Харьков. Возмужавший, закаленный в боях возвратился Леня, в свой родной дом и доложил матери, Полине Ивановне, что ее сын прибыл, здоров и невредим.

В этот период, я, после расформирования Сталинградского танкового училища, проходил службу воспитанником в Харьковском пограничном училище. Через некоторое время Леня Перегудов, мой двоюродный брат по линии моего родного дяди Виктора Ильича Перегудова, который в 1939 году погиб в период службы по охране Государственной границы СССР в Даурском пограничном отряде, был зачислен воспитанником в пограничное училище. Однако наши армейские дороги разошлись. Леня стал профессиональным музыкантом, артистом, а я, после окончания пограничного училища, стал офицером пограничных войск. Леня Перегудов, бывший юнга Черноморского и Тихоокеанского флотов, через всю свою жизнь, имя и боевые традиции Советского моряка, пронес с честью и достоинством.

Братцы! … Ленька вдруг сказал.

Все обернулись к Лене

Вчера «Очаковский канал»

Подбит врагом в затоке.

Я видел в трюме пулемет

Винтовки и гранаты

В затон со мною кто идет?

Все поднялись ребята.

Тревожной мглой спустилась ночь.

Камыш дрожал неровно.

И каждый думал: чем помочь

Стране в беде огромной?

Один из трёхсот тысяч детей, воевавших в годы Великой Отечественной войны – один из многих тысяч, оставшихся в живых к концу ее: Прокопов Виктор Антонович. «Утром 22 июня 1941 года я, как всегда полный своих мальчишеских забот, выскочил на улицу», рассказывает сын полка, – и увидел, что все вокруг вроде что-то неуловимо изменилось. И тут я заметил, что людей на улицах почти нет. Даже детворы во дворах не видно, а редкие прохожие идут какие-то понурые. В 12 часов дня репродукторы на улицах передали сообщение советского правительства о начавшейся войне.

Вскоре ушли на фронт все три мои брата, и мы с тревогой ловили сообщения о ходе боевых действий, о наступлении фашистов, об их зверствах на нашей родной земле. Я и мои сверстники, такие же мальчишки и девчонки, всеми своими помыслами были на фронте, громили врага и ни на миг не сомневались в победе Красной Армии. Мы все рвались на защиту своей Советской Родины, мы постоянно крутились возле военкомата, но никто, конечно и слушать не хотел об отправке нас на фронт. С тяжелыми боями советские войска отступали вглубь страны, оставляя один за другим города и районы.

К концу лета война катилась уже по Запорожской области. А где-то в двадцатых числах августа в Мелитополь вошли наши войска командира армии генерал-лейтенанта Смирнова А. К. Измученные непрерывными боями, утомленные затянувшимся отступлением, бойцы нуждались в отдыхе и восстановлении сил. Однако обстановка требовала почти ежедневных полевых учений. И командиры, и красноармейцы приезжали вечером уставшие, ужинали, и почти сразу ложились спать.

Два командира жили у нас. Когда вечером я видел их после учений, мне всегда хотелось хоть чем-то порадовать их. Я брал баян, на котором давно и неплохо играл, и начинал под него петь песни. И те, что я знал, и те, что они заказывали из своих любимых. А потом они несколько раз по моей просьбе, брали меня с собой на полевые стрельбы. Когда мне впервые дали подержать в руках боевое оружие – радости и гордости моей не было границ! Каждый день я играл для них на баяне, сдружился и с командирами, и с красноармейцами части. А они привязались ко мне.

Вот и попросился я в полк, чтобы взяли меня с собой. Все равно, мол, убьют меня немцы, как убивают всех пионеров и комсомольцев на оккупированной земле. Лейтенант обрадовался. Но было одно препятствие. Мама. Что она скажет? Ведь мне всего одиннадцать лет. Мать вначале не соглашалась. Но командир поддержал меня:

– Соглашайтесь, Мария Захаровна. Он нам большая моральная поддержка, а рисковать его жизнью мы понапрасну не будем. И я ушел из родного дома с отступающей армией. Так началась моя дорога через четыре невыносимо тяжкие и славные немеркнущие героические годы Великой Отечественной войны.

23 сентября 1941 года стал я военным человеком, красноармейцем Красной Армии и в свои одиннадцать лет был рад и несказанно горд этим.