– Траян! – отозвались свевы.
Теперь они поняли происходящее. Наместник Верхней Германии, Марк Ульпий Траян со свежими силами каким-то непостижимым образом пришел на помощь своим.
– Залп! – меч консула рванулся вниз.
Поток стрел и пилумов [66]обрушился на германцев. Отточенные острия ударили по металлу, с хрустом вошли в живую плоть.
– В атаку!
Война – дело богов. Люди лишь выполняют их волю. Почти одержавшие победу варвары сами оказались окруженными со всех сторон. Смерть распростерла над ними свои черные крылья. Скурхильд – предводитель дружины – не боялся смерти.
– Свевы! Вам ли, сыновья Вотана, бояться Валгаллы [67]? Смотрите, девы-валькирии [68]уже кружат над нами и зовут на пир богов! Или, может, вы хотите умереть в постели подобно старухам?
– Нет! – яростно воздели секиры соплеменники.
Закипело побоище. «Черепаха» римлян раскололась под бешеным натиском. Все перемешалось. Щетинистые каски, рогатые шишаки, суконные плащи, медвежьи шкуры. Легионеры и германцы. Посреди мятущихся языков пламени закрутился вихрь из железа и плоти. Испанские мечи и боевые топоры-оскорды взлетали и падали с немыслимой быстротой. Но соотношение сил изменилось. И дело было вовсе не в числе бойцов с той или иной стороны. Надломился боевой дух свевов. Перед ними стояла теперь задача: вырваться из тесного мешка укрепления. Поскорее затеряться под коронами могучих дубов родного леса.
Траян во главе десятка отборных воинов стоял на самом ответственном участке, напротив бреши в стене. Белокурые кряжистые германцы наседали как болотные духи. Щиты наместника Верхней Германии и его соратников содрогались под напором длинных мечей и усыпанных гвоздями узловатых палиц. Раненые враги валились под ноги. Хватали за пятки. Их добивали по голове, порой серией ударов кроша зубы, стиснутые волчьей хваткой.
Вперед по телам товарищей вырвался Скурхильд. Полоснул одного, второго римлянина. В третий раз посыпались искры. Сталь встретила сталь.
– А-а, римская падаль! Ты будешь достойным спутником в моем последнем путешествии, в Валгаллу!
Лицо Траяна исказилось:
– Мерзкий дикарь! Ты отправишься не в Валгаллу, а к лупанарной [69]проститутке между ног! Клянусь Юпитером и Беллоной!
Вождь не посрамил германской славы. Но его подвели свои же дружинники. Могучим усилием они подались вперед, когда предводителю нужно было ступить назад всего полшага. Меч легата задел бедро. Цевкой брызнула кровь. Гастаты наместника обрушились на растерявшихся свевов.
Уцелевшие германцы отходили в чащу. Поодиночке и группами. Батавы на лошадях помчались вдогонку. До двух сотен врагов остались лежать на поле боя убитыми и ранеными. Четырнадцать человек взяли живыми. Остальным удалось скрыться.
Потери римлян тоже были велики. Два манипула почти целиком истреблены. Один рассеян. Много раненых и притом тяжело.
Туман, лежавший в низине над Альбой [70], постепенно рассеивался. Солнце поднялось на высоту копья. Чернели головешки. Удушливый дым полз по всему лагерю. Тут и там сновали фигуры воинов в гребнистых шлемах. Римляне собирали павших товарищей, беспощадно резали тяжелораненых врагов. Сдирали с них теплые меховые куртки, беличьи брюки. Складывали оружие. Марк Ульпий Траян, легат верхнегерманских легионов, обходил поле битвы. Порез на плече наместника сочился кровью.
– Светлейший ранен?
– Пустяки! Сдохших варваров сложить отдельной кучей! Префект!
– Да, светлейший!
– Сложите погребальный костер. Раненых разместить в уцелевших домах! Сегодня же заделать брешь в стене. На восстановление и обустройство лагеря даю декаду месяца!
– Будет исполнено!
Во второй половине дня на поляне около реки собрались остатки солдат гарнизонной когорты и манипул, приведенный Траяном. Белели свежие повязки. Убитых римлян набралось так много, что костры для сожжения трупов пришлось вынести за пределы крепости. Четыре больших сруба из бревен и людских тел поднялись на берегу Альбы. Раненный в голову квестор с опустевшим денежным мешком сидел подле них. Каждому мертвецу была вложена в рот бронзовая монета для платы Харону за перевоз через реку мертвых. Живые подходили к ушедшим товарищам. Прощались. Скорбно пропели трубы. Манипулы выстроились в плотные кирпичи центурий. Показались жрецы во главе с распорядителем похорон. За ними тащили на веревке упирающегося черного быка. Несли амфору вина. В сопровождении трибунов появился Траян. Ветер теребил синие страусовые перья на его резном шлеме.
Читать дальше