Джон Уильямс - Август

— Вот я и покончил с отрочеством, — сказал Сальвидиен, указывая на открытый ларец. — А теперь я готов выслушать твое послание.

Карфулен, растроганный до глубины души, молча протянул ему письмо. Сальвидиен прочитал его, оставаясь на ногах, потом покачал головой и сел за стол лицом к Карфулену.

— Ты желаешь послать ответ? — нарушил тишину Карфулен.

— Нет, — ответил Сальвидиен и затем добавил: — Вот мой ответ.

Медленно, но без тени колебаний он вытащил из-под складок тоги кинжал и со всей силой вонзил его себе в грудь на глазах у Карфулена. Тот бросился было к нему, но Сальвидиен остановил его движением руки. Затем низким голосом, с небольшим придыханием, проговорил:

— Передай Октавию, что, если я не могу быть ему другом при жизни, я буду им в смерти.

Он оставался сидеть за столом, пока глаза его не заволоклись туманом и он не рухнул на землю.

Письмо: аноним — Марку Туллию Цицерону в Рим (43 год до Р. Х.)

Тот, кому дороги твой мир и спокойствие, коими ты наслаждаешься в своем уединении, призывает тебя немедленно покинуть страну, которую ты любишь. Твоей жизни грозит неумолимая смертельная опасность, если ты хоть на миг задержишься в Италии. Жестокая неизбежность зачастую вынуждает нас идти наперекор нашим более человеколюбивым природным наклонностям. Действуй без промедления.

Тит Ливий: «Римская история», отрывки (13 год после Р. Х.)

Марк Цицерон незадолго до прибытия триумвиров покинул город, вполне обоснованно полагая, что у него не меньше оснований опасаться преследований Антония, чем Кассию и Бруту — мести Октавия Цезаря. Сначала он укрылся на своей вилле в Тускуле, а затем через всю страну бежал на другую свою виллу в Формии с намерением сесть на корабль в Гаете. Он предпринял несколько попыток к отплытию, но каждый раз был вынужден возвращаться назад из-за неблагоприятных ветров; все это время море было неспокойно, и, не в силах больше выносить качки и устав от постоянного страха за свою жизнь, он вернулся на свою виллу на холме, чуть более мили от моря.

— Я хочу умереть на родине, — сказал он, — в стране, которую я не раз спасал от бед.

Известно, что его преданные рабы были готовы со всем мужеством биться за его жизнь, но он приказал им опустить носилки на землю и безропотно покориться неумолимой судьбе. Он высунулся из паланкина и оставался неподвижен, пока голова его не была отделена от тела. Однако это не удовлетворило кровавой жестокости солдат, которые отрубили ему руки в отместку за то, что ими он писал свои выступления против Антония. Голова его была доставлена Антонию, который приказал установить ее на трибуне, с которой Цицерон выступал как консул и консуляр и где еще в том же самом году его красноречивые выпады против Антония встречали невиданное до того восхищение слушателей. Никто не решался поднять полные слез глаза, чтобы взглянуть на обезображенные останки одного из своих сограждан.

Письма: Страбон Амасийский [36] Страбон Амасийский (64/63 г. — 23/24 г. н. э.) — греческий историк, географ, путешественник. Автор «Географии», ставшей итогом географических знаний античности, и несохранившегося труда «Исторические записки». — Николаю Дамаскину [37] Николай Дамассия (Дамасский) (61 г. до н. э. — нач. I в. н. э.) — древнегреческий историк. Из сочинений дошли во фрагментах: «История» (в четырех книгах), первые книги которой посвящены истории и мифологии Востока, последние — событиям 7–4 гг. в Средиземноморье, «Жизнь Цезаря», прославляющая императора Августа, и др. из Рима (43 год до Р. Х.)

Дорогой мой Николай, шлю тебе мои приветствия, к коим присоединяется и наш друг и учитель Тираннион. Пишу тебе из Рима, куда я прибыл лишь на прошлой неделе, после долгого и весьма утомительного путешествия из Александрии через Коринф, во время которого мне довелось плыть морем под парусом и на веслах и добираться сушей на повозках, колесницах и верхом, а подчас даже пешком, сгибаясь под тяжестью моих манускриптов. Просто глядя на карту, невозможно представить себе всю необъятность и разнообразие мира — я открыл для себя новый способ познания его, способ, не требующий наставников. Более того, опытный путешественник может сам превратиться из ученика в учителя; так, наш Тираннион, такой просвещенный во всем, и тот испытывал затруднения, расспрашивая меня о моих путешествиях.