Андрей Серба - Заговор против Ольги

Ратибор недоверчиво посмотрел на Ольгу.

— Как мыслишь сделать это, великая княгиня?

В глазах Ольги мелькнул лукавый огонек

— Скоро увидишь, воевода. А сейчас вели отправить в град гонца с вестью, что завтра утром жду в своем шатре князя Крука. И не о брани, а о мире хочу говорить с ним. — Ольга посмотрела на изумленное лицо Ратибора, устало опустила на грудь голову. — Посылай гонца, воевода. И сразу же, не мешкая, готовь на приступ дружину…

— Здесь.

Рогнеда остановилась на небольшой поляне, отбросила со лба космы седых волос, повернулась к Эрику.

— Ты рядом со священным источником, где каждую ночь собираются валькирии, чтобы решать судьбы храбрых викингов. Тут они кружатся в своем неслышном хороводе, отсюда по велению самого Одина отправляются за душами павших викингов, дабы отнести их на небо. Ни один смертный не может видеть их, лишь мне даровано богами слышать и разуметь райских дев.

Вещунья внезапно замерла, подняла руку, к чему-то стала прислушиваться.

— Ты видишь их, ярл? Слышишь ли поступь небесных дев? — шепотом спросила она.

Эрик невольно вздрогнул, положил руку на перекрестие меча, огляделся по сторонам. Сплошной стеной стоял вокруг него темный лес, сквозь густо переплетенные ветви деревьев слабо мерцал лунный свет. Со стороны ближайшего болота ветер приносил сладковатый запах гнили и однообразный шелест камыша.

— Я ничего не слышу, Рогнеда.

— Смотри и слушай, ярл. Райские девы приближаются к нам, сейчас они будут здесь. Ты чувствуешь, как изменилось все вокруг?

Эрик до предела напряг слух и зрение. Лес и болото жили обычной ночной жизнью. Где-то вдалеке рыдали и стонали души не вознесшихся на небо воинов, рядом с поляной метались среди деревьев тени вурдалаков и упырей, жаждущих свежей и теплой человеческой крови. Вверху среди полос лунного света мелькали светлячки душ сгинувших в утробах матерей младенцев. Где-то в камышах ухал и хохотал леший, над гладью воды изредка разносился золотистый смех русалки, зазывающий к себе одинокого путника. Из глубины болота слышался громкий плеск воды — это водяной поднимал над ней рогатую плешивую голову. Кое-где среди зарослей обступивших поляну кустов мерцали слабые желтые огоньки — то светились зрачки глаз хитрых и злых оборотней, прыгающих через головы над старыми трухлявыми пнями.

— Я не вижу и не слышу валькирий, — произнес Эрик.

Но вещунья уже не обращала на него внимания. Присев на корточки и склонив голову над бьющим из земли ключом, она напряженно всматривалась в темную гладь воды. Эрик последовал ее примеру. Вначале поверхность воды была непроницаемой для глаз, но вот на ней появился розоватый зайчик, и вода посветлела. Зайчик медленно опустился на дно, и дно начало светиться слабым мертвенным блеском. Вскочив на ноги, Рогнеда выхватила из рук одного из дроттов жертвенную чашу — братафулу налила в нее жидкость из принесенного с собой сосуда. Высыпала туда некие порошки, размешала все это высушенной вороньей лапой. Снова опустившись на колени, она закрыла глаза и выпила зелье мелкими глотками. Не открывая глаз, сыпанула себе на ладонь горсть еще одного порошка. Эрик узнал его: это были высушенные и истертые в пыль грибы-мухоморы, вернее, та их разновидность, отвар или порошок которой не были смертельными для человека, а только возбуждали его и увеличивали силы. Воинам этот порошок давал отвагу и презрение к смерти, у рожениц снимал боль, дроттам и вещуньям позволял видеть и слышать то, что было недоступно для глаз и ушей простых смертных.

А Рогнеда, частью проглотив порошок, а частью вдохнув его в ноздри, распустила по плечам волосы, вытянула над водой ладони и принялась медленно водить ими над поверхностью. И Эрик не поверил своим глазам. Между водой и ладонями вещуньи появился голубоватый свет, вокруг пальцев запрыгали яркие искры, и над зеркалом воды возникло тусклое сияние. Глаза Рогнеды тотчас широко открылись, и колдунья рывком приблизила голову к источнику. Ее тело дрожало, лицо напоминало застывшую белую маску, на которой жили лишь неестественно огромные глаза. И вдруг словно порыв ветра пронесся над Рогнедой, на миг подняв ее волосы дыбом. Но вот они снова упали на плечи, соскользнули с них концами в воду, и лицо вещуньи полностью скрылось от взглядов окружающих.

Поверхность родника оставалась неподвижной, но вода внутри него словно забурлила, а со дна стали появляться какие-то темные полосы, радужные пятна, светящиеся точки. Все это перемещалось по кругу, сталкивалось и снова разбегалось. Внезапно вода потемнела, и ее прорезала, будто молния, ослепительная вспышка. В ярком свете Эрик увидел бьющую толчками их недр земли струю источника, пляшущие вокруг поднятые со дна песчинки, несколько камешков, покоящихся на подводном ложе.