Андрей Серба: Заговор против Ольги

Великая княгиня видела сон.

Спокойно и медленно катила прозрачные воды широкая лесная река. Ее пологие песчаные берега густо поросли кустарником. На краю небольшой, усыпанной яркими цветами поляны с лукошком в руках стояла она. Та, какой была много лет назад: молодая, красивая, беззаботная. Вокруг, куда ни глянь, расстилался огромный, радостный, так много таивший для нее в ту пору непознанного мир.

Громкое ржание за спиной заставило ее вскинуть голову и повернуться. Рядом сдерживали коней несколько всадников; в дорогих шлемах и доспехах, со щитами за спиной и копьями в руках. Ближе всех был он: в серебристой кольчуге, золоченом шлеме, с красным корзном на плечах, большой золотой гривной на груди. Веселый открытый взгляд, длинные усы, в уголках губ дрожала усмешка.

— Кто ты, красавица? — наклонился к ней с седла всадник с гривной.

— Вольга, — певуче ответила она.

— Далече ли брод, Вольга? — спросил всадник, окидывая ее восхищенным взглядом.

— Рядом, подле того дуба, — указала она.

— Откуда будешь сама?

— Пожелаешь сыщешь, — смело ответила Вольга.

— Обязательно сыщу, — без тени улыбки пообещал всадник, выпрямляясь в седле.

Он дал коню шпоры, и тот понес его к указанному Вольгой броду. За всадником с красным корзном последовали остальные воины. Одного из них Вольга придержала за стремя.

— Гридень, кто это? — кивнула на всадника с гривной.

— Великий киевский князь Игорь, — ответствовал тот…

Искрился под солнцем снег, легко бежала четверка рослых коней. В устланных медвежьими шкурами санях сидела она, уже не простая русская девушка из далекой северной земли, а великая киевская княгиня. Из затерянной в лесах и топях деревушки кони несли ее в неведомый ей и оттого манящий, словно сказка, град Киев, столицу огромной Русской земли. Скакавший рядом с санями Игорь наклонился, протянул к ней руки. Но что это? Лицо князя вдруг расплылось, потускнело, отдалилось от Ольги. Его фигура, словно пребывая в зыбком мареве, задрожала, заколебалась. На крупе статного белоснежного Игорева жеребца-балана появилось кровавое пятно. Оно росло, расплывалось, капли крови покатились из-под седла на снег, а Игорь, выпустив из рук поводья, стал медленно заваливаться назад. Объятая страхом Ольга замерла в санях, крик ужаса застрял в горле…

С тревожно бьющимся сердцем она проснулась, открыла глаза, вытерла мокрый от холодного пота лоб. И не поверила собственным ушам: по лестнице великокняжеского терема, ведущей в ее спальню, гремели тяжелые шаги и раздавался звон оружия. Неужто вернулся с полюдья Игорь? Однако он всегда приходил к ней один и без шума. К тому же в подобных случаях он всегда присылал к ней гонца, дабы предупредить о скором прибытии. Дверь распахнулась, и в свете факелов, которые держали в руках двое дружинников, Ольга увидела группу воевод. Они остановились у порога, лишь Свенельд, один из воевод великокняжеской дружины, выступил вперед.

— Прости, великая княгиня, что тревожим ночью. И еще раз прости за весть, с которой явились.

Он сделал шаг в сторону, и тут же на его месте вырос другой воин. Едва взглянув на него, Ольга почувствовала, как в груди что-то оборвалось, от волнения пересохло во рту. Перед ней стоял Микула, любимый тысяцкий Игоря, с которым тот отправился на полюдье к древлянам. Почему Микула здесь? Отчего один, что у него за вид? Одежда порвана и в пыли, сапоги доверху в грязи, кольчуга пробита и забрызгана кровью. Лицо тысяцкого почернело от усталости, грудь шумно, словно кузнечные меха, вздымалась, взгляд под нахмуренными бровями страшен.

— Недобрую весть принес я, великая княгиня, — глухо проговорил Микула, опуская глаза. — Осиротела Русская земля, не стало у нее хозяина-владыки. Осталась без мужа и ты.

Качнулся в глазах Ольги свет факелов, гулкими молоточками застучала в висках кровь.

— Где Игорь? — еле слышно спросила она.

— Великий князь и его дружина легли под древлянскими мечами. Теперь ты хозяйка земли Русской, ибо так велел перед смертью твой муж.

Какое-то время, приходя в себя от услышанного, Ольга молчала, затем с недобрым прищуром глянула на Микулу.

— Великий князь, мертв, полегла его дружина. Отчего жив ты, которому надлежало блюсти жизнь Игоря?

Даже в полутьме спальни было видно, как вспыхнуло от обиды лицо тысяцкого.

— Такова была последняя воля великого князя. Древляне обещали сохранить одному из нас жизнь, чтобы тот принес в Киев весть о случившемся. И твой муж оставил меня жить… Однако не для скорби о нем, а чтобы как можно скорее восторжествовала святая месть. Я, побратим Игоря, дал ему в том клятву-роту.