Через три часа за Петровым пришел мышонок, шепнул, что от «Георгия Сергеевича» (времени на придумывание псевдонима у Карпова не было, взял первый пришедший на ум, торопился к Курлову), и отвез на Астраханскую улицу.
Там в пустой квартире — три комнаты и кухня (перегородки фанерные, как и просил Петров, красиво задекорированы обоями) — стоял Карпов.
— Ваша взяла, Александр Иванович! Вот вам квартирка! В полном вашем распоряжении, обставляйтесь, денег не жалейте. — Он достал из кармана бумажник, набитый купюрами, и протянул его Петрову. — Начинаем дело, предложение принято!
…В три часа утра за ним пришел Доброскок, шепнул:
— Карпов снял филеров, едем…
— А ваши? Торчат или тоже сняли?
— Одного оставили — не ровен час…
— Снимите, — резко потребовал Петров. — Отныне дело беру на себя. Малейшая несуразность, и все полетит к чертям. Вы отделаетесь выговором, я — жизнью.
…Когда Доброскок и Петров уехали, в квартиру проскользнули Бартольд и Луканов, пробыли там всего минут пятнадцать — этого вполне хватило на то, чтобы укрепить под обеденным столом, только вечером привезенным из магазина, динамит с выведенными на кухню проводами, как подключить их к сети — чтобы комнату разнесло в пух, — Петров научился в Париже.
— Итак, — заключил Герасимов, — послезавтра, когда вы до конца приведете в порядок квартиру — груз Бартольд с Лукановым занесли, так что с этим все в порядке, — позвоните по моему телефонному аппарату и пригласите на новоселье, на три часа… Убежден, Карпов понудит вас звонить со своего номера, в присутствии кого-то третьего, пусть вас это не останавливает… Если мои люди увидят, что Курлов, Виссарионов и Карпов, — возможно, кто еще, из судебного ведомства, — войдут к вам за полчаса до моего визита, в дверь постучит мужчина, поинтересуется, сдана ли квартира; это мой человек, это будет для вас условный сигнал… Идите на кухню и подсоединяйте провода. И сразу же выбегайте из квартиры, вас увезут в безопасное место.
Проводив Петрова, отправился к Столыпину; когда докладывал (не впрямую, конечно, а с легкими намеками, чтоб не спугнуть), не мог оторвать глаз от пергаментного лица премьера, живой покойник, вот-вот упадет от разрыва сердца…
Выслушав Герасимова, премьер рассеянно поинтересовался:
— Хоть я и не верю в то, что генерал Курлов может быть втянут в заговор бомбистов, но выяснить все досконально, чтобы сохранить честь жандармского мундира, полагаю разумным…
— Петр Аркадьевич, — проскрипел Герасимов, пораженный уклончивым, прямо каким-то змеевидным ответом Столыпина, — поскольку операция рискованная, а Петров в прошлом был известным бомбистом, возможны любые случайности… Вполне может быть, что все это игра эсеров… Поэтому просил бы вас на случай непредвиденного подготовить рескрипт о введении чрезвычайного положения в столице.
Столыпин задумчиво покачал головой, ответил заранее подготовленной фразой:
— Надеюсь, вы с вашим опытом ничего из ряда вон непредвиденного не допустите…
— Я не отвечаю за операцию, — возразил Герасимов. — Ею руководит Курлов… И вас об этом в известность не ставят, готовят в строгой тайне… Поэтому я и напоминаю вам о возможности любого рода случайности… К ней надобно быть готовым загодя, потом будет поздно. Будет поздно, — повторил Герасимов и, прищурившись, заключил. — Такого рода шанс упускать нельзя, другого не будет.
— О чем вы? — холодно поинтересовался Столыпин, побледнев еще больше.
Герасимов поднялся, поражаясь своей дерзости, кивнул и, ничего не ответив, вышел…
…Ах, случай, случай!
За несколько часов до намеченного Герасимовым акта Карпов приехал к Петрову, на Астраханскую, чтобы посмотреть, как обустроилась квартира, — неудобно товарища министра и шефа отдельного корпуса жандармов вести в непотребное помещение.
— Ну как, Александр Иванович? — спросил Карпов, оглядывая квартиру. — По-моему, красиво. Денег хватило? Не считайте, не считайте, можете приобретать все, что душе угодно… Вот бы и скатерть надо свежую постелить…
Петров побледнел, когда полковник потянулся, чтобы стащить старую, закапанную скатерть; сразу бы увидал мину и провода, идущие от нее, — все, конец, петля!
— Не трогайте, — нашелся Петров. — Не надо! Вы же у меня в гостях! Я сам перестелю…
Он проскакал на протезе на кухню новых скатертей еще не привезли, — вот она, мелочь, сколько раз про это и Герасимов бубнил, и Савинков предупреждал!
Читать дальше