Михаил Каратеев - Карач-Мурза

– Добро. А фрягам ты его хотел продать за половину того?

– Мне бы, наверное, заплатили больше половины, благородный господин,– промолвил Касим, смекнувший, куда клонится дело. – Этот урус еще не стар и силен, как медведь, в Кафе на таких всегда есть великий спрос…

– Ну, так вот, почтенный, мне тут долго разговаривать недосуг: раз ты сам сказал половину,– тысячу дирхемов за него даю, и ни единого больше! Ежели согласен,– получай деньги, а нет,– вези своего медведя в Кафу или куда тебе любо.

– Тысячи мало. Меньше чем за полторы не отдам.

– Ну, тогда бывай здоров! Он мне и за тысячу не надобен. То я сказал лишь для того, чтобы поглядеть – сам-то ты как свое слово держишь? И теперь вижу, каков ты есть: другого за обман коришь, а и сам не лучше,– промолвил Вельяминов и с достоинством зашагал дальше. Но не отошел он и десяти шагов, как Касим закричал:

– Остановись, сиятельный господин! Я согласен!

– Ну, то-то же,– сказал Иван Васильевич и добавил, уже по-русски, обращаясь к своему дворецкому: – Заплати, Степка, татарину тысячу дирхемов, а этого человека возьми к себе, ежели он голоден,– накорми, а вечером, как стемнеет, приведешь его в мой шатер.

Не знаю, как и благодарить твою милость, батюшка боярин,– низко кланяясь, говорил рыжебородый, когда несколько часов спустяя его ввели в богато убранный шатер Ивана Вельяминова.– Не ведаю я, почто ты меня купил, однако почитаю за истинное счастье быть хош бы холопом у своего русского господина, заместо того чтобы гнуть хрип на каторге, под фряжскими плетьми.

– Как звать тебя и откуда родом? – спросил Иван Васильевич, сидя на постели, покрытой собольей полостью, и пристально разглядывая свою живую покупку.

– Некомат я, сурожанян, батюшка. И скажу не хвалясь: род ной знатен своею торговлею еще с тех времен, когда наш Сурож был под Тмутараканью. Я и досе храню серебряный ковш, даренный пращуру моему Парамону самим Князем великим Олегом Святославичем.

– Как же ты до того дошел, что какой-то поганый нехристь ныне продает тебя на базаре, ровно вола?

– Эх, боярин, не иначе как по судьбине моей пьяный черт бороной прошел! Началось с того, что пограбили меня фряги, когда, назад тому шесть годов, повоевали они наш Сурож. Ну, немало все же у меня осталось, и спустя год нагрузил я три больших будары всяким товаром и поплыл с ними в Трапизону, думая там хорошо расторговаться. Ан и тут ждало меня лихо: уже возле самого грецкого берега потопила нас буря,– сам едва спасся! Воротился в Сурож, соскреб какие были остатки, повез на Русь, только и там мне не потрафило. С той поры торговал помалу в Орде, и все шло ладно, да ведь эдакая безделюжина не по мне,– я обвык вершить большие дела. И вот нонешней весною попутал меня бес: набрал я в долг всяких товаров у тутошних купцов и повез в Булгар. Там хорошо их распродал и закупил на всю выручку пушнины. Плыву в обрат и думаю: ну, теперь сызнова стал на ноги! Только, видать, беду не водою, ни сушею не объедешь: отколь ни возьмись, наскочили в пути новгородские ушкуйники, и вот, я опять ни с чем… А купцам, у которых я взял товары, нужды до того нет,– плати, да и только!

*Нынешний Судак. Это бывшая греческая колония Сугдея, возникшая в III v. на побережье Крыма, позже завоеван славянами и превратившаяся в русский Сурожок. Его торговое значение, особенно в областях, прилегающих к Азовскому морю, было настолько велико, что само море это получило название Сурожского. В X-XII в. этот город входил в состав Тмутараканского княжества, потом был захвачен половцам и, а в 1365 г.– генуэзцами, которые назвали его Сольдаей. Сто десять лет спустя его завоевали турки. В дальнейшем, под властью крымских ханов, Сурож захирел, утратил всякое торговое значение и России достался в виде развалин.

Тмутараканское княжество, или Тмутараканская Русь,– столицей которого был город Тмутаракань, находившийся на Таманском полуострове, напротив Керчи,– охватывала Северный Кавказ и восточную половину Крыма. Существовала уже в IX в., а может быть, и раньше. В XI в. вошла в состав великого княжества Черниговского, и в двенадцатом была захвачена половцами.

*** Князь Олег Святославич Черниговский, умерший в 1115 г.,– внук Ярослава Мудрого,– создатель великого княжества Черниговского, к которому он присоединил Рязанско-Муромскую область, Новгород-Северскую землю, земли вятичей и Тмутараканскую Русь, где он княжил до овладения Черниговом.

**** Трапезунд. Он в то время был столицей небольшого, отделившегося от Византии греческого государства, носившего незаслуженно громкое название Трапезундской империи, которая просуществовала с XII в. до 1461 г., когда была захвачена турками.