Михаил Каратеев: Русь и Орда Книга 2

Минуло четверть века после почти одновременной смерти московского государя Ивана Даниловича Калиты, золотоордынского хана Узбека и литовского великого князя Гедимина – трех выдающихся монархов, составивших эпоху в истории своих стран. За это время как на Руси, так и в Орде произошло великое множество перемен, в корне изменивших не только политическую обстановку, но и соотношение сил. Русь, почти залечившая тяжелые раны, нанесенные ей нашествием Батыя, крепла и восстанавливала свою былую мощь; Орда, раздираемая ханскими усобицами, разваливалась и слабела.

В 1353 году умер от чумы великий князь московский Симеон Гордый – старший сын и наследник Ивана Калиты, – государь твердый и властный, неуклонно продолжавший собирание русских земель, начатое его отцом. Жертвами той же эпидемий пали его сыновья Иван и Симеон, его младший брат князь Андрей Серпуховский и глава православной Церкви, московский митрополит Феогност. На великое княжение вступил единственный оставшийся в живых сын Калиты – Иван Иванович, получивший прозвище Кроткого.(за исключительную красоту его также называли – Красным)

Это был слабый и безвольный монарх, с которым сразу же перестали считаться соседние князья, казалось, уже окончательно приведенные к повиновению его предшественниками. Вновь громко заговорили о своих правах на главенство князья Тверские; открыто потянулись к великому княжению князья Суздальские, значительно усилившиеся присоединением Нижегородской земли; совершенно вышел из-под московского влияния Муром; великий князь Рязанский, Олег Иванович, вторгся свойском в пределы Московского княжества и силою захватил город Лопасню, а сидевшего там московского наместника, боярина Михаила, увез в Рязань, и, по свидетельству летописца, «биша его нещадно и многия пакости ему сотвориша». Видя начавшееся крушение московского могущества, многие бояре Ивана Кроткого переметнулись в Рязань и в Тверь.

*Улус – в буквальном смысле есть понятие, определяющее совокупность людей, подвластных какому-либо хану или князю. Но с переходом татар к оседлой жизни термин этот принял значение удельного владения.

К счастью для Москвы и для всего русского будущего, в эту трудную пору, на место умершего Феоптста, московским митрополитом был поставлен Алексей Бяконтов(из рода бояр Плещеевых) – человек высокообразованный, умный и волевой, ставший впоследствии одним из наиболее чтимых русских святых. Он сразу же сделался гласной и почти единственной опорой слабовольного князя Ивана, а затем – малолетнего князя Дмитрия Ивановича. И только ему Москва обязана тем, что в эти тяжелые годы она не потеряла своего первенствующего значения и смогла продолжать великое дело объединения Руси.

Когда в 1359 году умер великий князь Иван Кроткий, его старшему сыну и наследнику Дмитрию, впоследствии нареченному Донским, едва исполнилось девять лет, и, несмотря на все старания митрополита Алексея, великое княжение над Русью перешло к Суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Однако через два года в Орде произошла очередная смута, в итоге которой там объявилось сразу два независимых и враждовавших между собою хана: Абдаллах и Амурат. Первый из них утвердил на великом княжении Дмитрия Суздальского, но московская партия, воспользовавшись обстановкой, сейчас же выхлопотала у другого хана ярлык на великое княжение для малолетнего Дмитрия Ивановича.

Между двумя претендентам и на верховную власть началась война, сложившаяся для Суздальского князя крайне неудачно: московское войско нанесло ему сильное поражение и заняло город Владимир, считавшийся в то время великокняжеской столицей. Тогда, видя победу Московского князя, хая Абдаллах тоже прислал ему ярлык на великое княжение. Дмитрий Иванович этот ярлык принял, но тем самым обидел хана Амурата, который сейчас же передал свой ярлык Дмитрию Суздальскому.

Обменявшись, таким образом, ханскими ярлыками, оба князя продолжали борьбу, и только в 1364 году, благодаря тому, что между Суздальскими князьями вспыхнула усобица из-за Нижнего Новгорода, – Дмитрий Иванович прочно утвердился на великом княжении и заставил своего соперника отказаться от дальнейших притязаний. Еще через два года мир был окончательно закреплен женитьбой Дмитрия Московского на дочери Дмитрия Суздальского.