Михаил Каратеев - Ярлык Великого Хана

– Да рази ж те князья в Новгороде волю имели! Их призывали на воеводство, не боле, а заправляла всем опять-таки господа! Али тебе не ведомо, что по вечевому закону во всех володениях Великого Новгорода князь не может своего клочка земли иметь? Простые воеводы в других русских землях больше нрав имеют, нежели в Новгороде князь! Нет, боярин, там надобен такой князь, который бы, допрежь всего господу обуздал, а после бы уж правил по своей единой воле. И супротив такого простой новгородский люд николи не пойдет: на кой лапоть сдалось ему господское вече?

– Стало быть, ты от тех порядков сюда и подался?

– Истинно, боярин! И рази же я один? Тута, по крайности, мы от всех вдалеке и живем сами по себе, как птахи Божьи.

*Господой в Новгороде называлась правящая верхушка, состоявшая из бояр и богачей и купцов.

– Ну, что ж, давай вам Господь. А ты вот скажи мне – как нам отсюда получше в Хлынов проехать?

– Дело это не мудреное. Есть отседа тропа прямо на город Котельнич. Ведет она лесами да болотами, но сбиться нельзя: по ей через каждую версту-другую горки камней поскладены. В энту пору дорога еще суха, и на третий день будете вы в Котельниче. Ну, а оттеда, берегом Вятки, до Хлынова еще два либо три дня пути.

– А путь безопасен ли?

– Об эту пору, почитай, безопасен. Вотяки больше по весне пошаливают, а волки зимой. И волки будут похуже вотяков.

– Что, много их тут?

– Несметная сила! Зимою сбираются они в стаи по сотне в больше голов, и тогда не попадейся! Поверишь, однова, в какой версте от поселка, отсиживался я от них на дереве полдня и целую ночь! Хвала Христу, что не обмерз до смерти.

С рассветом выехав из Шулепникова, Василий и его спутники, невыносимо страдая от гнуса, три дня пробирались топкими болотистыми низинами, пока наконец не выехали к берегу Вятки. Здесь, чуть ниже впадения в нее реки Моломы, с незапамятных времен стоял черемисский городок Каршар, захваченный новгородскими ушкуйниками в 1181 году и переименованный ими в Котельнич.

Сейчас это был довольно многолюдный и хорошо укрепленный городок, с населением почти сплошь русским. Проведя в нем сутки, путники двинулись вверх но берегу Вятки, заночевали в большом русском селе, обнесенном крепким бревенчатым тыном, и на следующий день, к вечеру благополучно прибыли в столицу Вятской земли – Хлынов.

Город этот, где они решили дать себе и измученным лошадям несколько дней отдыха, был довольно обширен и защищен солидными стенами, но поражал отсутствием патриархальности, свойственной всем старым русским городам. Впрочем, это было естественно: здесь не было княжьего двора, вокруг которого могла бы в определенных, освященных обычаем формах складываться общественная жизнь; не было и власти, способной призвать к порядку тех, кто в этом нуждался.

*Ушкуйниками называлась новгородская вольница, которая на ладьях называемые ушкуями, отправлялась по рекам завоевывать дальние земли и открывать торговые пути.

**Город Хлынов, позже переименован в Вятку, основан ушкуйниками в 1182 г. Назван так по имени речки Хлыновицы, впадающей здесь в Вятку.

Вятская земля, давно отложившаяся от Великого Новгорода, управлялась собственным вечем, иными словами – членами нескольких влиятельных семей, разбогатевших не столько на поместном хозяйстве и торговле пушниной, сколько на военно-грабительских походах против инородцев и всех своих нерусских соседей. Каждый такой представитель местной знати имел нечто вроде собственной дружины, вернее, буйную ватагу людей – русских и вотяков,– которая вооруженной рукой добывала своему хозяину богатства и поддерживала его на вечевых сходах. Соответственно такому общественному укладу и сам Хлынов был более похож на полуразбойничий стан, чем на обычный город.

По существу, он и вырос здесь как город разбойников. Испокон веков из Новгорода в Вятскую землю уходил самый бесшабашный и буйный народ, которому невмоготу было жить в рамках хотя бы самой примитивной законности, который не пристал ни к какому общественному сословию, не имел постоянных занятий и ради возможности пограбить готов был претерпеть любые опасности и все невзгоды пути в неведомые дальние земли.

Подобный люд, оставаясь в Новгороде, был вечной угрозой порядку и питательной средой всякой смуты. Господа его всегда побаивалась и старалась держать подальше. Отправляясь же в свои полуразбойничьи походы «встречь солнца», -он приносил пользу всем, кроме тех несчастных туземцев, которых грабил. Новгороду он, почти без всяких затрат, добывал новых данников и покорял обширные земли, которые помаленьку прибирала к рукам та же господа. И потому новгородские правители предпочитали иной раз терпеть неприятности из-за бесчинства своих ушкуйников в чужих землях, чем терпеть самих ушкуйников в Новгороде. А Хлынову прощали его независимость ради того, что он вбирал в себя и удерживал все наиболее опасные и действенные слои новгородских подонков.