Михаил Каратеев - Ярлык Великого Хана

До обеда он протомился, бродя по усадьбе, несколько раз обошел сад, посидел там на скамейке, с которой открывался широкий вид на Оку, наведывался и в хоромы, но княжны Ольги так и не встретил.

Увидел он ее только за обедом. Она была бледна и рассеянна, что Василий отметил с удовлетворением, как признаки явно для него благоприятные. В общем разговоре княжна, как и накануне, никакого участия не принимала, лишь коротко ответив на два-три ничего не значащих вопроса, которые умудрился задать ей Василий, в порядке застольной беседы. Однако в продолжении обеда, поглядывая на нее украдкой, он заметил, что она пристально смотрит на него, когда ей кажется, что никто этого не видят, и сейчас же опускает глаза, как только взгляды их встречаются.

Наконец князь поднялся из-за стола, все последовали его примеру и, помолившись, начали расходиться из трапезной. Воспользовавшись общим движением, Василию удалось подойти к княжне, когда поблизости никого не было. Ему даже показалось, что она ждала этого и умышленно отошла в сторону от других.

– Ожидаю приказаний твоих, Ольга Юрьевна,– сказал он.– Коли желаешь о чем говорить со мной, укажи не мешкая место и час. Ведь мне уезжать нужно.

– Али не сказал ты вчера вечером, что останешься в Муроме, доколе мне надобен будешь?

– Так ведь, к великому горю моему, надобен я тебе буду для единого только разговора. Почто же тогда с этим делом медлить?

– Может, не для единого только разговора… а для двух либо трех,– чуть улыбнувшись, промолвила княжна.– Коли ты не слишком жалеешь, что обещал мне ожидать их.

– Не жалею, Ольга Юрьевна, хотя видит Бог, сколь надобно мне спешить. Когда же и где будет первый из тех разговоров?

– Сегодня мне нельзя,– немного подумав, ответила Ольга,– а завтра, сразу после обеда, буду в саду.

– Только завтра?– разочарованно протянул Василий. Княжна ничего не успела ответить, ибо в этот момент к ним подошел князь Юрий Ярославич.

– О чем беседуете, коли не тайна?– с искренним или деланным благодушием спросил он.

– Да вот, княжна выспрашивала меня о Карачевской земле и о наших князьях,– не сморгнув ответил Василий. При этом Ольга метнула на него быстрый удивленный взгляд и сейчас же потупилась, а князь, который и сам не сомневался в том, что дочь его попытается выведать у карачевского боярина все что возможно о Василие Пантелеймоновиче,– спросил:

– О чем же именно спрашивала ты, дочка?

– Спросила я, батюшка, велик ли город Карачев, или ваш Муром больше?

– Ну а что же ответил тебе боярин?

– Не успел я еще ответить, как ты подошел, Юрий Ярославич,– вмешался Василий, выручая не знавшую, что говорить, княжну.

– Коли так, ответь нам двоим. Мне оно тоже любопытно.

– Нелегко это сделать, княже. Видел я сегодня Муром старый, но видел и то, каким будет он новый. Великое и славное дело вершишь ты, Юрий Ярославич!

– Да мы о Муроме знаем,– улыбнулся князь,– ты нам о Карачеве скажи.

– Карачев город старый, но сложен он крепко. От разрушений и от больших пожаров нашим князьям Господь пособил его уберечь. По себе он не всльми меньше Мурома, но ремесленные слободы у нас далеко не столь обшнрны, а укрепления с муромскими и не сравнить. Я ваши стены да башни только со стороны видел, но и того достает, чтоб это уразуметь. Весьма изрядно укрепил ты свой город!

– Что наши стены лучше, это Карачеву не в укор,– казал Юрии Ярославич, в душе польщенный отзывом Василия.– На Руси лишь немногие города такие имеют. Ты их

беспременно осмотри поближе, Василий Романович, они того стоят.

– Не премину, князь. Как раз хотел просить на то твоего дозволения.

– Помилуй, какое еще дозволение! Гляди все, что хочешь. Уж с Карачевом-то мы воевать николи не будем: промеж нас три другие княжества лежат и делить нам нечего.

– Мыслю я, что будь мы даже соседями, и тогда жили быв любви и в мире. Карачевские князья до усобиц не охотники, да и ты, видать, тоже. К тому ж о тебе, Юрий Ярославич, не раз доводилось мне слышать речи ведьме уважительные как от нынешнего князя нашего, так и от покойного Пантелея Мстиславича.

– Верь, боярин, тако же и я о них всегда говорил и думал. Да и родня мне как никак карачевскне князья, хотя и далекая.

– Ну, коли на то вошло, все русские князья друг дружке сродни: каждый ведет свой род от нурмана Рюрика, призванного новгородцами на княжение.

– Нет, с карачевскими наше родство много ближе: общим предком у нас был черниговский князь Святослав, внук Владимира Святого. Их род идет от сына его Олега, а наш, муромский, от Ярослава. Но вот ты Рюрика сейчас нурманом назвал и попал пальцем в небо. Хотя вины твоей в такой оплошке нет: за полтысячи лет темноты и разных неурядиц истина у нас забылась либо перемешалась со сказками, и ныне на Руси многие стали ложно толковать наше далекое прошлое. Ну и о Рюрике тож наплели небылиц.