Михаил Каратеев: Богатыри Проснулись

И, очевидно, не столько в требовательности, как именно в той отеческой простоте и приветливости к людям, которую Дмитрий завещал и своим преемникам, заключался секрет того, что все окружающие старались служить ему, не кривя душой и не жалея себя.

Старшему своему сыну Василию, как прямому и неоспоримому наследнику, Дмитрий передал «великое княжение и Русскую землю», не испрашивая на то предварительного согласия хана, как было принято раньше. И Тохтамыш, соблюдая свое обещание, утвердил волю Дмитрия присланным Василию ярлыком.

Остальным своим сыновьям Дмитрий Иванович выделил сравнительно небольшие уделы и обязал их подчинением старшему брату – «великому государю всея Руси», – предопределив этим дальнейшую централизацию верховной власти, сто лет спустя приведшую к полному единодержавию. В заключение он завещал сыновьям стремиться к окончательному освобождению Русской земли от власти Орды.

Российского государства. Годы его княжения и самая жизнь его, насыщенная трудом и подвигом во имя Русской земли, предопределили весь дальнейший ход нашей истории и послужили основой того грандиозного здания, которое на

этом фундаменте выросло. И если его преемники, великие князья и цари Московские, – ни один из которых уже не обладал всею совокупностью присущих ему качеств, – удачно довели это здание до крыши, то главная их заслуга в том, что они сумели хорошо распорядиться наследием, которое оставил им Дмитрий.

Значение личности в ходе истории принято теперь отрицать. Но все же стоит себе представить, – как бы сложилась история Московской Руси, если бы в те насыщенные грозою, судьбоносные годы на месте Дмитрия оказался, например, его отец Иван Кроткий? А на месте митрополита Алексея – митрополит Киприан?

Если в известной степени Дмитрий явился личностью, выдвинутой «законом исторической необходимости», своего рода порождением эпохи, то в еще большей мере он был ее творцом и вдохновителем того патриотического подъема, который эту эпоху характеризует. Использовав этот подъем, он привел Русь к победе над татарами. Но прежде того он одержал еще более важную победу: он победил страх русского народа перед Ордой, и победил его, главным образом, своим личным примером.

Наша официальная историческая наука, признавая неоценимые заслуги Дмитрия Донского, все же, – в силу причин, о которых уже говорилось, – не воздала ему должного в полной мере. И едва ли хоть один из русских монархов более, чем он, заслуживает наречения великим.

Со смертью Дмитрия Донского закончилась одна из самых замечательных глав, вписанных историей в книгу судьбы

т основатели другм^ диндстнй рвдд Чингисд