Михаил Задорнов - Руны Вещего Олега

– А если кто-то из тех, кто станет во главе новых христиан-варваров, захочет вести свою линию, враждебную нам?

– Мы поступим так же, как здесь, в Хазарии: мы купим их верхушку, как купили Обадию, и они все будут служить нам. Оглянитесь вокруг, разве иудеи сражаются на полях битв в войске язычников, хазар или исмаильтян? Нет, мы считаем деньги, которые эти язычники, христиане и исмаильтяне несут нам как пошлину, и продаём рабов, добытых ими в набегах, даже не беря в руки оружия. Наше оружие – деньги и человеческая жадность. Купить можно всё, дело лишь в цене. И не важно, как называется государство, в котором мы живём, – Хазария, Рим или как-то иначе.

– Ты, рабби, имеешь в виду чиновников – каганов, беков, царей, а как быть со священниками – главами церквей, мечетей и храмов?

– Да точно так же. Мы должны следить, чтобы высшие посты в церквях, мечетях и храмах у людей разных верований занимали те, кому дороги роскошь, слава, деньги и власть. За это они отдадут нам духовное управление над своими народами и сами будут стараться взять богатство со своих людей, которое так или иначе окажется у нас. Всевышний всегда отдаёт золото Израилю. Богатства и власть будут ложиться нам под ноги, без разницы, от какой религии и от какого народа.

– Но есть люди, особенно среди язычников, называющих себя россами, которые не подвержены власти денег, их нельзя купить, я жил среди них и знаю это не понаслышке! – снова возразил болезненный.

– Их поглотят со временем христиане или исмаильтяне, а тех, которые всё равно останутся глупыми язычниками, можно легко обмануть. Россы чрезвычайно легковерны, как дети, и своих целей вы можете добиться простыми обещаниями. Самых же несговорчивых, из числа волхвов, тех следует уничтожить, не нашими руками конечно. Все средства хороши, потому что мы – народ, избранный нашим Всевышним! – высоко подняв указующий перст, со значением молвил первосвященник, окидывая собравшихся белесыми, выцветшими глазами.

– Но в конце концов люди могут озлобиться и захотят изгнать или убить нас, как это было в Египте, Персии, да и в Риме, – возразил всё тот же тощий, болезненного вида раввин.

– Надо сделать так, чтобы повернуть их гнев на тех, кто управляет ими, а не на нас. Тому пример деянье святой Хестер, спасшей наш народ от Амана, деянья многих других подвижников. Восставшие побьют не нас, а своих правителей – и поделом им, не надо предавать свой народ. Разумеется, разгневанный люд может обратить свою злобу на наших мелких торговцев и ростовщиков, но каждый из нас – всего лишь жалкий прах на стопах Всевышнего. Кто же заботится о прахе, вздымаемом при ходьбе?

Помните – наша сила в человеческих слабостях, которые всегда были, есть и будут. Наши Священные Писания учат нас, как выжить и расплодиться среди других народов. Мы – единственный избранный народ, ибо созданы самим Богом, все же остальные народы были созданы семьюдесятью двумя низшими духами. Поэтому мы должны думать и заботиться только о своём имени. И настанет день, когда придёт всемирный царь Мошиах, и тогда мы по праву будем властвовать над всем миром…

Раввины расходились, просветлённые и уверенные в своей значимости и высоком предназначении. И только самый молодой из них, шестидесятилетний, с редкими рыжими волосами, хмыкнул себе под нос:

– Знать бы, что и Всевышний думает так же, а то ведь…

Звенислава, убегая к дому, не успела понять, что случилось: горло чем-то перехватило, вокруг будто потемнело, и она рухнула на землю. Ловкий хазарин, метнувший волосяной аркан, привычно, как он это делал с лошадьми, подтянул добычу, связал пленнице руки и ноги и уложил поперёк коня перед седлом. Дальше Звенислава почти ничего не помнила, в сознании возникал только мерзкий полусон или бред, переплетённый с ужасными видениями. Её трясло на конской спине от сумасшедшей скачки, конские копыта мелькали перед челом так угрожающе, что каждый следующий их взлёт казался последним в этой враз превратившейся в сплошной кошмар жизни.

Наверное, сознание берегло её существо от полного разрушения, оттого остальное, что произошло с ней в первые дни плена, вспоминалось лишь обрывками. Вот после долгой скачки, убедившись, что погони нет и им ничего не угрожает, радостные и возбуждённые, хазары остановились, чтобы передохнуть, а главное, получше рассмотреть свою добычу, ради которой они рисковали жизнью. Да, охотиться на урусов опасно, но и рабы из этого большого и сильного племени стоят дороже других. Особо были рады те, кому посчастливилось добыть женщину, – ведь такая рабыня, а тем более если она девственница, ценится очень высоко. Правда, настоящую цену купец, который скупает у них рабов, не даст, иудей всегда найдёт какой-нибудь изъян в товаре и заплатит меньше, но по сравнению с другими рабами это удача, большая удача! Иной из хазар довольно цокал языком, осматривая и ощупывая свою добычу, другой ругался с сотоварищем за скарб при делёжке, а третий просто костерил сам себя и злых демонов за то, что отвели сегодня везение и он возвращается почти ни с чем.