И Лемеш, зная натуру костоправа, понял, что спорить бесполезно. Когда он уже садился на коня, его окликнул Хорь, который по знаку Береста зачем-то сбегал в дом.
– Вот, держи, брат Лемеш, это тебе на рубаху! – И он протянул отрез доброго тонкого византийского полотна невиданного небесно-голубого цвета.
Огнищанин поглядел на него, благодарно прижал к груди. Ничего больше не говоря, он тронул коня и быстрой рысью поскакал прочь.
Лета 6417–6419 (909–911), Киев
После прибытия дружины Ольга в Киев прошло не более двух лет. Под осень возвратились из своих торговых походов последние купцы. По обыкновению, перед полюдьем князь встретился со своими изведывателями, чтобы подытожить, что нового порассказали купцы и их охоронцы, чем дышат и что замышляют супротив Руси в Хазарии, Царьграде, у печенегов да угров.
– Княже, греки уговор нарушают – то пошлину с купцов возьмут, то термы не предоставят, то захваченных русов в рабство продадут, – озабоченно докладывал Мишата.
– И в прошлое лето ты о таких случаях мне докладывал, да греки тогда ответили, что сие было по недосмотру их чиновников и более не повторится, – помрачнел князь. – Выходит, не могут христиане слово держать, хоть ты их режь, хоть жги.
– Так ведь они богом своим клялись блюсти тот договор, кто ж ведал, что нарушать станут? – возмутился Ерофеич, который после похода на Царьград стал полноправным изведывателем и, как прочие, имел право высказывать мнение на совете.
– Да им покажи дирхем, шеляг или даже медный фоллис, и продадут сии торговцы не только бога, но и душу свою, лишь бы цена была подходящая! – воскликнул с горькой усмешкой Скоморох.
– Греки больше всего признают договора писаные, а к тем, что на словах, относятся так себе, вроде как бы и надо выполнять, да всегда можно отговорку или закавыку какую найти, – молвил в раздумье Молчун. – Вон мы, когда купцами-то на коче в Хорсунь хаживали, так сборщики пошлину, а хозяева оплату за жильё и склад для товара нашего – всё на дощечке восковой или коже записывали.
– С тем я, братья, согласен, что договор с христианами непременно писаным должен быть. Да только сего мало. Нужно ещё что-то придумать, чтобы заставить визанцев сей договор блюсти, – заключил князь.
– Выходит, снова на греков идти и Царьград коварный мечом вразумлять, – пожал плечами Ерофей.
– Поход дело дорогое и хлопотное, сие на крайний, как говорится, случай. Надо смекнуть, как бы без похода заставить визанцев Русь и договоры, с ней заключённые, уважать.
– Мудрено, княже, сразу и не придумаешь, как сие сделать, – ответствовал Мишата.
– А скажи-ка, Гроза, где в Таврике лепше всего лодьи строить? – оборотившись к сидевшему ошую от него изведывателю, вдруг вопросил князь.
– Не на заходе, это точно, там ни леса, ни защищённых от злых ветров заливов морских, – оживился Гроза. – На полудне заливы добрые есть, тот же Хорсунь, Сурож, но там сидят греки. Пожалуй, лепше всего, княже, на восходе, а именно где-то у Корчева, там заливы укромные есть, да и Тмуторокань напротив через Киммерийскую протоку. Опять же в греческих полисах многое для строительства лодий купить можно. И Фанагория с её запасами смолы для просмолки бортов и снастей тоже рядом. Так что там, лепше и быть не может, – решительно заключил таврорус. – Только Киммерийский пролив нынче весь под хазарами, – тяжко вздохнул он.
– Добре, брат Гроза, добре, – думая свою думу, кивнул Ольг, – а хазарских воев там много ли?
– Вои есть, но больших сражений давно не было, хазары более как охоронцы стоят, десятину за провоз товаров берут да позволяют своим набеги устроивать, чтоб рабов добыть. А с добрым войском им сражаться давно не приходилось, коли пойдёт туда хотя бы полтьмы твоих дружинников, то вряд ли кто серьёзно им воспротивиться сможет, – рассудительно отвечал бывший пастух, и очи его блеснули.
– Ну и голова у тебя, княже! – восхитился Скоморох. – Визанцы до сих пор помнят наши лодьи у себя в Золотом Роге, а тут мы у них под боком новые лодьи строить начнём, они сразу уразумеют, на чью голову мы сие творим!
– Верно, их изведыватели Царьграду о том мигом донесут, а мы им поможем, – радостно поддержал Мишата. – Добрая мысль!
– Значит, так, братья изведыватели, – решительно молвил Ольг, как бы подводя итог своим раздумьям, – Царьград договор нарушает, опять ему силу нашу показать надобно. А для того морские лодьи нам потребны будут, чтоб воинов сто и более в них вмещалось, а таких в Киеве не построить, через пороги не пройдут. Потому, братья, быть нам в Таврике непременно!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу