Михаил Задорнов - Руны Вещего Олега

Охранники привычно схватились за клинки.

– Стойте на месте, иначе он меня зарежет, стойте, идиоты! – завопил хазарин срывающимся голосом, ощущая холодное лезвие смерти у своего горла.

Сзади послышался предсмертный хрип, и двое охранников, обернувшись, увидели сползающее тело третьего, подле которого с окровавленным ножом стоял с трудом удерживающийся на ногах Лемеш, руки его были свободны. А рядом с мордой лошади, запряжённой в сани, держа в руках два метательных клинка и глядя на озадаченных охранников очень осмысленным и внимательным взглядом, в позе кошки, готовой к прыжку, стоял недавний «ахмаг». Купец из Булгара, отчаянно вскрикнув, неожиданно пришпорил своего коня и помчался к лесу. Ерофеич сорвался следом. Один из охранников решил сделать то же самое, но метательный нож Скомороха вонзился в его спину, и воин вылетел из седла на снег в нескольких саженях от места схватки. Оставшийся в одиночестве пожилой осанистый охранник хазарского купца, понимая, что следующий клинок «ахмага» в любой миг поразит его грудь или шею, стал быстро говорить, что он не бил и не убивал урусов, что это всё охранники иудейского купца. По команде он бросил в снег свой клинок, который почти на лету перехватил бывший «глухой сумасшедший», не сводивший с побледневшего охранника своего внимательного взгляда. Следом он поднял и пояс охранника с висевшим на нём кинжалом. Когда же стоявший с окровавленным ножом на санях огнищанин с остановившимся взглядом двинулся в его сторону, хазарин поднял руки и стал умолять не убивать его, потому что у него большая семья, а он только охранник, простой охранник… Крепкая вервь, которой недавно был связан по рукам огнищанин, стянула запястья купца и его слуги.

Ерофеич с шубой бежавшего купца подскочил со стороны леса.

– Вот, брат Лемеш, надевай хазарскую шубу, а то замёрзнешь, – заботливо подал он добротную шубу огнищанину.

– Будь она проклята, их одежда, вместе с ними, я сейчас мороза не чувствую, они ведь мою жену и дочку… – глядя на поверженного хазарина немигающими очами, твердил тот разбитыми устами. – Меня били, и вот этот, – огнищанин кивнул на здорового хазарина, лежащего на окровавленном снегу, – особенно старался.

– Куда это они тебя потащили под вечер, могли ведь там прикончить? – спросил Ерофей-старший, проверяя, надёжно ли связаны руки у хазар.

– Это я их потащил, знаю ведь, что жидовин за деньгами на край света побежит. Он жену мою с дочуркой на куски хотел порезать и волкам выбросить, я просить стал, чтоб оставил похоронить. Сказал, что мне одному ведомо, куда два лета тому купец из Итиля после нападения на его торговый караван каких-то бродников спрятал своё злато и всё самое дорогое. Вот меня и потащили, чтобы показал место.

– А для чего это? – спросил Ерофеич.

– Для того чтобы завести их к крутояру, сейчас снегом дороги напрочь позанесло, я бы их вывел аккурат там, где яр особенно глубок и обрывист, хоть кто-то из сих убивцев шею б свернул.

– Так ты к саням привязан был, значит, вместе с ними смерть принять мог? – снова спросил молодой изведыватель.

Огнищанин равнодушно промолчал.

– Сколько их на твоём подворье сейчас?

– Точно не ведаю, с десяток будет, у них лепше спроси, – устало кивнул огнищанин на пленённых хазар.

– Так и нас теперь четверо, справимся, – криво усмехнулся Скоморох, – негоже прощать хазарам кровь русскую.

– Да ещё на своей земле Киевской, – взволнованно добавил Ерофеич.

– За подмогой лучше сходить, – всё тем же усталым голосом молвил огнищанин.

– Куда же сходить, тут вокруг никакого жилья, кроме твоей землянки, нету. – Ерофей-старший глянул на опухший лик Лемеша, а потом, повернувшись к Скомороху, шепнул с состраданием в голосе: – Похоже, Лемешу мнится, от побоев и горя Явь мешается с Навью, досталось-то ему крепко, как только жив остался, что твой лён после трёпки.

– Не мнится мне, – с трудом приоткрыв один глаз, второй уже напрочь заплыл, молвил огнищанин, – к Бересту поедем.

– Куда это? – спросил озадаченно Скоморох.

– Туда, – махнул рукой в сторону леса избитый огнищанин, садясь в свои сани и беря в руки вожжи.

– Добре, – молвил Скоморох, – а ты, Ерофей, по дороге поспрошай купца с охоронцем, сколько их всего на подворье у Лемеша, чем вооружены и прочее.

Гуськом, прихватив ещё и хазарских коней, изведыватели повернули к лесу вслед за санями.

– А кто сей Берест и станет ли он нам помогать? – полюбопытствовал Скоморох после того, как всё, что нужно, они с Ерофеем выспросили у полонников.