Сергей Алексеев - Секретная просьба (Повести и рассказы)

— Там Гришка Тютюник служит, кто-то вспомнил односельчанина.

Не дойдя нескольких вёрст до Белой Церкви, восставшие остановились. Сергей Муравьёв-Апостол выслал вперёд разведку.

Вернулась разведка.

— Ушёл, ваше благородие, Семнадцатый егерский. Нету его в местечке.

— Как ушёл?! Куда?

— Неизвестно. Из солдат, ваше благородие, лишь караульный стоит при шлагбауме.

Не поверил всё же Сергей Муравьёв-Апостол. Решил, что разведка ошиблась. Новых послал солдат.

Вернулись и эти.

— Всё верно, ушли егеря. Куда — неизвестно. Было это ещё намедни.

Гадает Сергей Муравьёв-Апостол: «Что же случилось?! Куда ушли?»

И вдруг:

— Нашлись! Нашлись! Нашлись!

Тот тощий солдатик, у которого кум в егерях, уверял, что, спустившись в овражек, что рядом с лесом, он слышал в лесу голоса и фигуры людские видел. Правда, много ли — не разобрал.

— Я по голосу кума признал, — даже сказал солдат.

Опять снарядил Сергей Муравьёв-Апостол разведку. Старшим послал офицера.

Через час офицер вернулся. А вместе с ним пришёл и солдат в егерской форме.

— Кум, кум! — закричал тощий солдатик. — Так и есть, не ошибся — кум!

— В лесу люди, это верно, Сергей Иванович, — доложил офицер. — Но не солдаты — крестьяне. Собралось их больше тысячи. (Это были крестьяне окрестных сёл. Узнав, что восстали черниговцы, они хотели примкнуть к солдатам.)

Доложил офицер и про егерей:

— Арестованы наши, Сергей Иванович. Солдат же, боясь возмущения, полковой командир срочно увёл на Сквиру.

— Так точно, — поддакнул кум. — Поручиком Вадковским с оным сообщением к вашей милости я и послан.

Офицер сделал паузу, переступил с ноги на ногу, глянул на Муравьёва-Апостола.

— Сергей Иванович!

— Что?

— Как быть с крестьянами? Может, призвать их для общего дела?

Солдатский кум оживился:

— Так-с точно. Они-с с удовольствием.

Не ответил ничего Сергей Муравьёв-Апостол. Лишь задумчиво глянул вдаль. Да и что бы он смог ответить? Поднимать на борьбу народ не входило в замысел декабристов. Так было на севере. Так было и тут — на юге.

Поручик Щепилло дружил с полковником Пыхачёвым…

И вот снова идут по снежным полям черниговцы. Шли на Мотовиловку. Потом на Белую Церковь. Повернули теперь назад.

Слева сёла вдали видны. Снег — впереди и справа. Ни души.

И вдруг за холмом верстах в двух, не более, зарябило от тёмных точек. Всмотрелись солдаты: люди, кони, а рядом пушки.

— Пыхачёв! Пыхачёв! — закричал Щепилло.

Приободрились черниговцы. Сразу теплее стало. Вверх полетели солдатские шапки. «Ура!» — понеслось по полю.

И правда, к черниговцам приближалась Пятая конно-артиллерийская рота. Этой ротой и командовал Пыхачёв.

Помнит Щепилло тот день. Было это незадолго до восстания декабристов. Собрались члены Южного тайного общества… Решали вопрос, кому и когда начинать восстание. Горячился тогда Пыхачёв:

— Никому не позволю раньше меня выступить за свободу отечества! Пятой конной роте такую честь. Пятой!

Членом тайного общества был не только один Пыхачёв, но и все остальные офицеры Пятой артиллерийской роты. Рота была надёжной.

Всё ближе и ближе подходят к черниговцам артиллеристы.

— Эх, молодец! Эх, молодец! — поминает Щепилло полковника Пыхачёва. Повернулся к Муравьёву-Апостолу: — Артиллеристы слово держать умеют!

И вдруг оттуда, от Пятой роты, летит команда.

— Стой!

Остановилась Пятая рота.

— К бою!

Развернули солдаты пушки.

— Слева первая начинай!

Гаркнула пушка. Взорвала картечью снег, за первой пушкой — вторая, третья…

Попятились черниговцы.

Не сразу понял Щепилло, в чём дело. А когда понял, выхватил шпагу:

— Изменник! Будь проклят!

Побежал он навстречу огню и картечи.

За залпом новый грохочет залп. Вот рядом картечь ударила. Рухнул на снег Щепилло. Выпала шпага, вонзилась в снег, как-то жалобно, тихо звякнула.

— Будь проклят! — успел простонать Щепилло.

Погиб Щепилло, не зная правды. Не был виновен ни в чём Пыхачёв. Ещё до того как рота вышла в поход на черниговцев, Пыхачёв был схвачен и брошен в тюрьму. Артиллерийской ротой другой командовал.

Разгромили пушки черниговцев. Захлебнулись в крови черниговцы.

Восстание против царя на севере и на юге было раздавлено. Начались аресты декабристов. Задержанных немедленно доставляли в Зимний дворец к царю Николаю I.