Николай Кузьмин - Меч и плуг [Повесть о Григории Котовском]

Но во что трудно поверить, так это в то, что в такие же жуткие ночи, в такой же смертной камере Михаил Васильевич Фрунзе, тоже ожидая часа казни, спокойненько сидел себе и занимался языками. Ну, может, и не спокойненько — спокойным там оставаться невозможно, — но факт остается фактом: человек пересиливал себя и брался за учебник. Вот это поразительно! Он, Котовский, дрался бы до последнего мгновения, но ни на что больше его не хватило бы. А Фрунзе… Гигантский человек, перед таким невольно снимешь шапку!

— Послушайте, — улыбнулась Ольга Петровна, — почему вы постоянно теребите себя за нос?

Он опешил, остановился.

— Да так, знаете… Привык. А что?

— Ну так отвыкайте! Как мальчишка. Гимназист.

В ответ он рассмеялся:

— Не отгадали. Не было.

— Чего не было?

— Гимназиста. Выгнали. Рылом, как у нас говорят, не вышел.

— A-а! Но нос все равно оставьте в покое. И идемте, мне назад. Мы далеко ушли.

— Ушли? — изумился он, оглядываясь по сторонам. — Как же это получилось?

Растерянный, он стоял перед ней с лицом мальчишки, пойманного с арбузом на чужом огороде.

И в эту минуту (потом она вспоминала о ней много- много раз!) ей подумалось, что сегодняшний вечер — это не просто поход в кино для приятного времяпрепровождения, а что-то неизмеримо большее… может быть, как раз то, что называется судьбой. Ей стало легко и просто взять его под локоть; и с той минуты, несмотря на поздний час, они пошли, не торопясь, не глядя по сторонам, всецело увлеченные расспросами и узнаванием друг друга.

О себе Ольга Петровна рассказывала скупо. Родилась и выросла на Волге, в Сызрани, работала корректором в социал-демократической газете, которую редактировал Елизаров, муж Анны Ильиничны Ульяновой, сестры Владимира Ильича.

— Вот как! — удивился Григорий Иванович. — И вы были знакомы?

— С Анной Ильиничной? Разумеется.

В Москву Ольга Петровна приехала в 1914 году, училась на медицинском факультете университета. Руководитель кафедры Бурденко предлагал ей остаться в ординатуре, но она вызвалась поехать на фронт. Признаться, предстоящая работа ее немного пугает. Нет, нет, трудности пути она в расчет не принимает! Но, видимо, теперь, когда дорога на фронт позади, начнутся настоящие испытания.

Сбоку Ольга Петровна заглядывала ему в лицо, он потуплялся и трогал себя за нос. Что было ответить? Сказал, что вообще-то сейчас на юге начинаются горячие денечки: Деникин. В Красной Армии создаются подвижные кавалерийские соединения. Он, например, назначен командиром бригады. Ольге Петровне придется взять на себя всю лечебную часть, потому что бригадный врач Скотников пьет без просыпу, не лекарь, а вороний корм!

— Но это вам, наверно, все неинтересно? — спохватился он.

— Наоборот! — запротестовала Ольга Петровна и заставила его рассказывать дальше.

Странно, что ни в тот вечер, ни потом он не испытывал ни малейшего раскаяния в том, что поддался настроению минуты и разговорился нараспашку. Наоборот, ему хотелось видеться с ней снова и снова, ходить, чтобы она держалась за его локоть, и разговаривать без каких-либо утаек, — единственный человек, который вызвал его на такую небывалую откровенность. («Когда сочувственно на наше слово одна душа отозвалась…») Даже с товарищем Павлом он не испытывал такой свободы! Значит, в самом деле что-то протянулось между ними и, несмотря на боевую обстановку, на занятость обоих, крепло день ото дня.

Провожая ее к начальнику санитарной службы 45-й дивизий, Григории Иванович неожиданно остановился и затоптался с виноватым видом.

— Вы знаете, я должен вам сознаться. Тут такое дело. Товарищи интересуются, кто вы мне такая. Понимаете? Ну, я подумал, подумал, да и брякнул: жена. Только вы не подумайте ничего! Нет, нет. Это я для вашей же пользы. Мужики, они знаете какие? Видят, женщина, одна. Ну и все такое. А тут… бояться будут.

На время, пока формировалась кавалерийская бригада, Ольга Петровна получила назначение в перевязочный отряд. Котовский находил возможность навещать ее, иногда пересылал коротенькие записки. Однажды ее отыскал сумрачный Зацепа и вручил знакомый кожаный чемоданчик.

— Здесь имущество вашего брата.

Она удивилась: то жена, то сестра. Оказывается, среди бойцов прошел слух, будто комбрига за время болезни отыскала сестра и вызвалась поехать с ним на фронт. Они были рады за своего командира: все родной человек рядом, если что случится.

Формирование бригады подходило к концу, при встречах Котовский рассказывал, какие подбираются люди — орлы. Заслушиваясь, она невольно представляла себе сказочных богатырей, отважных рубак, способных одним своим видом поразить любого врага. Многих в бригаде она знала заочно, по вдохновенным рассказам Котовского.