Алексей Шишов - Последний стратег

— Вы имеете в виду французские вклады в наши банки?

— Конечно, их. И то, что мы с Францией не имеем общей государственной границы.

— Но ведь Германия может пойти, как уже не раз было, на Запад. Под Парижем же пруссаки стояли.

— Верно, стояли. Только почему-то на французских и бельгийских землях в Берлине свободного жизненного пространства никто не видит. Эльзас и Лотарингия - это не степи Малороссии.

— Вы не германофил.

— Решительно нет. Да и к тому же в Европе никто так не готовится к войне, как германский кайзер...

Показательно, что когда полковник Алексеев читал академические лекции по истории русского искусства, то он особо упоминал отдельные страницы ратной летописи России. Это были Ледовое побоище - победное творение князя Александра Невского, Ливонские походы царя Ивана Грозного, Семилетняя война, в ходе которой русские войска овладели прусской столицей - городом Берлином. При этом Алексеев всегда напоминал слушателям:

— Победы в войнах - лучшая традиция Русской армии. Она будет продолжена и в наши с вами годы...

Служба шла привычным чередом, без каких-то всплесков в карьере офицера-генштабиста, осевшего на много лет в столице. В 1904 году последовало присвоение «по высочайшему соизволению» долгожданного чина генерал-майора.

Так будущий полководец императора Николая II, Временного правительства и Белого движения в 47 лет вошёл в состав российского генералитета.

Вполне возможно, что на преподавательской работе профессор-генштабист мог достичь больших высот. По крайней мере, он имел немало задумок на новые военно-исторические труды. Михаил Васильевич даже заручился поддержкой на скорое будущее ряда издателей. Книги по истории Русской армии, особенно по Кавказской войне, пользовались спросом у читательской аудитории.

Но началась неожиданная для большинства сограждан война России с «неизвестной» Японией, и Алексеев, как когда-то в Русско-турецкую войну, отправляется на Дальний Восток по личному ходатайству.

30 октября его назначают генерал-квартирмейстером недавно сформированной 3-й Маньчжурской армии. Во главе её встал командующий Одесским военным округом генерал Каульбарс, отправивший на Дальний Восток окружной VIII армейский корпус генерала Мылова.

Алексеев отправлялся на Дальний Восток среди тысяч и тысяч добровольцев из числа нижних чинов, офицеров и генералов, медицинских сестёр и врачей. В 1904 году волна добровольческого порыва отправила на поля Маньчжурии лучшую часть патриотически настроенных россиян, прежде всего военной молодёжи.

Офицеры, и не только молодые, вольноопределяющиеся, другие военные, служители медицины писали в своих рапортах по команде такие слова:

«К чести Российского Отечества считаю, что моё армейское место сегодня на Дальнем Востоке...».

Михаил Васильевич Алексеев, попрощавшись с семьёй, которая оставалась в столице, сел в поезд, следовавший до китайского Мукдена. Попутчиками были офицеры, почти все они были охотниками — то есть добровольцами.

Начиная от Омска вся железная дорога в восточном направлении была забита воинскими эшелонами. В Маньчжурию побатальонно перебрасывались полки и дивизии, батареи, различные воинские припасы, тылы. Навстречу двигались порожние железнодорожные составы и санитарные поезда с большими надписями и красными крестами на вагонах.

Алексеев по прибытии в действующую армию в числе большой группы офицеров Генерального штаба представился главнокомандующему, недавнему военному министру России. Настроение генерала от инфантерии А.Н. Куропаткина было приподнятое, даже торжественное. На немой вопрос новоприбывших штабной офицер ответил:

— Его превосходительство только что вернулся со станции, вручал Георгиевские кресты тяжело раненным бойцам за бой под Сандепу. Он сильно растрогался, видя нерастраченную бодрость духа русских солдат...

Куропаткин, одетый строго по форме, без «фронтовой вольности», с орденом Святого Георгия 4-й степени на груди, сразу узнал Алексеева, хорошо знакомого ему по войне на болгарской земле.

— Что, Алексеев, опять будем вместе? Как тогда в скобелевском отряде под Пленной?

— Опять, Алексей Николаевич. На новой войне.

— В Маньчжурию, ты, генштабист, наверно сам напросился?

— Рапортом по команде. Начальник Генерального штаба не отказал с первой просьбы.

— Молодец! Очень рад тебя видеть вновь рядом. Дай я тебя поцелую. Ведь мы же с тобой скобелевцы.