Алексей Шишов: Генерал Юденич

— Здорово, братцы.

В ответ неслось дружное:

— Здравия желаем, ваше сиятельство!

После этого подпоручик командовал унтер-офицеру Симахину:

— Командуй.

Тот привычно отдавал команду выстроенному в одну линию пехотному взводу:

— Штыки примкнуть!

Солдаты в единую минуту примыкали к дулам винтовок четырёхгранные штыки. Следовала новая команда взводного унтер-офицера:

— К штыковому бою изготовсь!

Затем следовала новая команда:

— Коли! Коли!

На что нижние чины-литовцы громогласно отвечали:

— Ура-а-а!..

Молодой пехотный подпоручик долго не задержался в императорской гвардии, показав свою перспективность как пехотного командира. Он получил новое назначение с повышением в чине и должности в армейскую пехоту. Такое было обычным явлением в русской армии, поскольку даже краткосрочная служба в гвардии считалась лучшей рекомендацией офицера даже в высоких генеральских чинах.

Вызванному в штаб Варшавского военного округа подпоручику было сказано:

— Николай Николаевич, в полку у вас примерная репутация. Но, как вы сами знаете, в гвардии с перспективой для любого офицера сложно. А вам ещё в чинах расти и расти.

— Премного благодарен за такое похвальное слово.

— Мы предлагаем вам новое место службы — Туркестанский край. Там хорошие возможности для служебного роста.

— Я согласен, ваше превосходительство. Позволю себе «просить — что меня ожидает в Туркестане?

— Командование стрелковой ротой. И повышение в воинском чине, вы ведь идёте в армейскую пехоту из императорской лейб-гвардии.

— Благодарю вас, господин генерал...

Новое место службы по условиям райским никак нельзя было назвать. Климат Туркестанского края с его жарой и безводьем, удалённость от центральных губерний — вот что прежде всего определяло здесь тяжесть офицерской службы. Туркестанский округ к числу престижных не относился, хотя и давал многое.

Туркестанская служба проходила для гвардейского офицера не в полку, а в отдельных батальонах — 1-м Туркестанском стрелковом и 2-м Ходжентском резервном. В годы Перовой мировой войны Юденич в ранге главнокомандующего Кавказским фронтом скажет не одно доброе слово в адрес стрелков-туркестанцев.

Командование ротами дали армейскому поручику Николаю Юденичу прекрасную во всех отношениях командирскую закалку и необходимую строчку в личном послужном Списке. Он получал теперь полное право подачи рапорта по команде с просьбой разрешить ему поступать в военную академию.

Рапорт начинался словами: «Прошу, ваше превосходительство, дозволить мне получить возможность...»

Мечта молодого офицера сбылась: после производства в поручики гвардии он получает направление для сдачи вступительных экзаменов в Академию Генерального штаба — высшее военно-учебное заведение старой России и России сегодняшнего дня. Академия давала не только прекрасное образование (в ней преподавал весь цвет военной профессуры), но и блестящее продолжение армейской службы.

Скромный коричневый двухэтажный дом на Английской набережной Невы был подлинным храмом военной науки Российской империи. Вызов на экзамены состоялся в августе месяце. Поручик Николай Юденич явился на них, как и все, в парадной форме. Для него и других поступающих этот день казался настоящим праздником. Обыденным днём он просто не мог быть.

Право поступать в Николаевскую академию Генерального штаба давалось, как правило, только раз в офицерской биографии. То есть свою судьбу счастливец, получивший такое разрешение, мог решить только единожды. Поступать повторно — случай из редких.

Перво-наперво с абитуриентами по традиции встречался сам начальник академии: каждый поступающий обязан был представиться ему. Обычно задавалось несколько вопросов:

— Место вашей первой службы, поручик?

— Варшава, ваше превосходительство. Лейб-гвардии Литовский полк, двенадцатая рота.

— В Туркестанский округ попали по своему волеизъявлению или в приказном порядке?

— По своему согласию, ваше превосходительство.

— Чем командовали в Туркестане?

— Ротой. Сперва в стрелковом батальоне, затем в Ходжентском резервном.

— Что ж, весьма похвальное начало офицерской службы в пехоте. Желаю вам, поручик, удачи на вступительных экзаменах...

О том, насколько серьёзен и безжалостен был экзаменационный отбор в Академию Генерального штаба, описывает в своих мемуарах Антон Иванович Деникин, сам поступивший в неё в 1895 году: