Борис Тумасов - Не введи во искушение

Шульц внимательно изучил бумагу:

— Я не вижу здесь подписи генерала, а вижу только его факсимиле...

Спустя некоторое время 6-й терский полк первым вошёл в контакт с частями 11-й танковой дивизии англичан. Радости казаков не было предела: они считали, что теперь спасены. Тем более что Панвитц объявил о немедленной сдаче англичанам. Однако генерал Арчер сдержанно сообщил:

— Ваши казаки пройдут через наши порядки, и не более.

Одетый в форму терцев Панвитц находился среди казаков. Он предчувствовал, что ему скоро предстоит расстаться с кавалерийским корпусом.

На его глазах начался «последний парад». Его открыл под звуки марша 1-й Донской полк. Перед Панвитцем рысью проходили ряды кавалеристов, глядя направо, где стоял человек, по воле которого они здесь оказались...

В Линце казакам пришлось пережить трудные минуты. Англичане забирали их коней прямо со стана.

— Это грабёж, я протестую! — возмутился атаман Доманов. Британский комендант холодно ответил:

— Не забывайте, что вы пленники. Отныне ваши кони являются собственностью британской короны.

26 мая англичане забрали казачью казну, в которой по старинной традиции хранились сбережения казачьих семей. В руки победителей попало шесть миллионов марок и столько же миллионов итальянских лир.

— Ничего, — успокоил Доманова майор Девис, — теперь казаки будут получать довольствие наравне с англичанами.

На этом потрясения казаков не закончились. Вскоре весь стан облетела весть: пропал Шкуро!

Старый генерал был арестован в Зальцбурге и перевезён в отель «Золотая рыбка» в Линце. Его присутствие вселяло надежду в тех, кто боялся быть выданным советской стороне. Однажды утром его подняли с постели и увезли в неизвестном направлении.

Фон Панвитц был арестован 28 мая в восемь часов утра Стефаном Уартом, командиром 6-й британской пехотной дивизии. На улице их ожидали автомашины и бронеавтомобили.

— Куда меня отправляют? — спросил Панвитц.

— В лагерь, — последовал ответ.

Вместе с майором Химмигхофеном и капралом Бергером Панвитца привезли в Греффен, где дислоцировалось бронетанковое соединение англичан.

На следующий день все казачьи командиры были вызваны англичанами в Линц для «поездки на конференцию». Обеспокоенным жёнам казаков британские офицеры отвечали, что их мужья будут дома через несколько часов.

— Это в Виллах, тут недалеко...

Один лейтенант дал слово чести.

Пока собирались к отъезду, неожиданно прозвучал выстрел: есаул Головинский покончил с собой. Об этом тут же стало всем известно. Среди казачьих офицеров воцарилось гробовое молчание.

Более двух тысяч командиров сели на грузовики с тревогой и надеждой. Для сопровождения был выделен довольно большой конвой из английских солдат, вооружённых автоматами.

Колонна направилась вначале, как было объявлено, в направлении на Виллах. Однако вскоре казаки обнаружили, что их везут совсем не туда. На крутом повороте несколько человек, спрыгнув с грузовика, скрылись в зарослях. Спустя некоторое время колонна въехала в лагерь, обнесённый рядами колючей проволоки. Генерал Шкуро, уже находившийся в лагере, сообщил:

— Нас, братцы, предали...

Вскоре последовало распоряжение:

— Быть готовыми к отправке в четыре утра. Между высшим командованием Великобритании и Советского Союза заключено соглашение...

Среди казаков-командиров началась паника. Они срывали с себя знаки отличия и награды, уничтожали письма и документы, которые были при них. Генерал Салкин, сохранивший пистолет, покончил с собой, четверо командиров ночью повесились.

Утром колонна грузовиков в сопровождении двадцати пяти бронемашин и ста пятидесяти мотоциклистов вошла в Спитальский лагерь. Казаки отказывались садиться в машины, сцепившись друг с другом, но английские солдаты быстро навели порядок. Раненых, словно мешки, покидали в кузов грузовика.

Двое казаков, у которых был при себе яд, отравились по дороге. Тех, кто пытался бежать, пристреливали на месте.

Все пленные командиры были переданы солдатам советской армии в Йоденбурге.

Часом позже майор Девис зачитал в лагере, расположенном в окрестностях Линца, следующее обращение:

«Казаки, вас предали ваши главари, толкнувшие на неверный путь, но отныне вы свободны от их пагубного влияния. Вы можете возвратиться на свою родину. Сейчас решается вопрос о репатриации всех казаков, их жён и детей...»

На следующий день состоялась выдача советской стороне офицерского состава 15-го кавалерийского казачьего корпуса. Был там и Хельмут фон Панвитц. Две тысячи казаков и сто пятьдесят немцев были окружены полком НКВД...