Роберт Грейвз - Царь Иисус

Петр отвел Иисуса в сторону и с неудовольствием сказал ему, что Симон произносил целительную фразу, которую Иисус открыл только им, однако Иисус ему ответил, что эта фраза доступна всем, потому что в ней нет тайного колдовства. Тем не менее он не поверил Симону и так наказал Петру:

— Скажи ему лишь, что я проповедую милость Божью к бедным и счастлив, если ничем его не обидел.

(Позднее Симон из Гитты порвал с иудаизмом и принял от Досифея руководство новой сектой, провозгласившей синкретический культ, основанный на культе Геракла-Мелкарта и Богини-Луны, его возлюбленной. У него было двадцать восемь учеников, по одному на каждый из двадцати восьми дней, а еще полтора дня, недостающие до лунного месяца, представлял он сам и женщина. Эта женщина — Иезевель, жрица из Иераполя, которую он взял в жены и которая впоследствии стала известна среди его последователей как Селена — Луна, в то время как самого Симона называли Тельхин, то есть «Постоянный, который стоял, стоит и будет стоять». Он как бы олицетворял собой Бога-Солнца. Симон объявил, что властен менять погоду, властен благословлять и уничтожать взглядом, а также принимать любое обличив. Ни один из учеников Иоанна не последовал за ним, и претензии Симона оказались гораздо больше его возможностей.)

Как-то вечером двое из старцев Хоразина пришли к Иисусу. Они запретили ему проповедовать в их городе и посоветовали покинуть Галилею, если он дорожит жизнью. Они сказали ему, что Антипа по требованию своего управляющего Хусы хочет подписать приказ об аресте Иисуса.

— От кого вы это слышали?

— От Иоанны, жены Хусы. Она не посмела послать к тебе своих слуг.

— А почему вы, ненавидящие меня, пришли ко мне?

— Потому что мы израильтяне и не можем отдать израильтянина в руки едомитянина.

— Однако вы запрещаете мне проповедовать в Хо-разине, и ваш запрет хуже его угрозы.

— Однако Хоразин еще не вся Галилея. Иисус, усмехнувшись, поблагодарил их:

— Если эта лиса спросит у вас обо мне, скажите ему, что я буду проповедовать, где мне нравится, что я не боюсь завладевшего им демона и когда-нибудь не миновать нам двоим встретиться в Иерусалиме.

Однако не в правилах Иисуса было, по его собственным словам, метать бисер перед свиньями, поэтому он никогда во второй раз не возвращался туда, откуда его изгоняли власти. Покинув Хоразин и перейдя Иордан, Иисус направился в Новую Вифсаиду, или Юлию, столицу Филиппа Четвертовластника, примыкавшую к Старой Вифсаиде. Он некоторое время проповедовал, хотя ему было запрещено привлекать к себе новых людей, но множество обращенных вопреки запрету подняли такой шум вокруг него, что тамошние власти приказали ему покинуть город. Иисус вышел за ворота и, символически отряхнув пыль с сандалий, объявил, что в день Суда отраднее будет Содому и Го-морре, что стояли на берегу Мертвого моря и были разрушены Небесным огнем, чем новой Вифсаиде, Капернауму и Хоразину.

Иисус призвал к себе учеников и потребовал, чтобы каждый из них отобрал шестерых вновь обращенных и по двое отправил их в разные концы страны проповедовать среди язычников, а сам отправился в Заиор-данье к своему брату Иоанну-евиониту.

Возвратившись, Иисус узнал, что ученики все исполнили как нельзя лучше, и он послал их в Иерусалим на праздник кущей, но предупредил, чтоб его не ждали, на случай, если ему помешают обстоятельства. В Иерусалиме он объявился в последний день праздника, в день ив, когда Большой алтарь украшают ветками ивы. Каждый вечер из семи вечеров подряд священник, по обычаю, шел во главе праздничной процессии к Силоамскому пруду, держа в руках золотой кувшин вместимостью в три лога. Наполнив его, он при свете факелов и под звуки труб нес его на гору, потом через Водные ворота Храма — во Двор язычников. Там он отдавал кувшин другим священникам, произносившим нараспев слова Исайи: «И в радости будете почерпать воду из источников спасения», — которые подхватывались всеми присутствующими. Вновь вступали трубы. Левиты пели псалмы, махали ветками, плясали вокруг Большого алтаря, на который в это время лили воду из Силоамского пруда. И все пили молодое вино. С алтаря вода бежала в серебряный таз, а из него через трубу — в Кедрон. Этот обычай восходил к глубокой древности: «Господь Вседержитель сказал: «Лей воду в праздник, и дождь буду ниспосылать в свое время — это будут дожди благословения». Вечером последнего дня праздника кущей, дня ив, левиты не один раз, а семь раз обходили в пляске алтарь в память семидневной осады Иерихона.