Майкл Гир - Люди Волка

И над головой у него кружила ворона.

Лагерь располагался на краю еловой рощицы. Чумы из бизоньих шкур стояли полукругом вокруг широкого поля, где дети играли, а взрослые работали, разделывая мясо приманенных Сновидцем зверей.

Сам Волчий Сновидец сидел на поваленном дереве и глядел на останки животных. Когда они умирали, он страдал вместе с ними, словно это его плоть, его сердце, легкие, печень пронзали копья. Вместе с ними он истекал кровью, чувствовал ужас от прикосновения ледяных пальцев смерти.

И в то же время он вполне разделял торжество и радость Народа, вдоволь запасшегося мясом. Еды теперь хватит на весь год! И одежда новая будет… В чумах всего вдоволь!

И все же, кроме страдания и радости, нечто более глубокое взывало к нему, но он знал, что не сможет проникнуть в это, пока, как паук, не начнет распускать огромную малиновую паутину.

— Да! — хмыкнул Издающий Клич, глядя на Волчьего Сновидца. — Я знал, что здесь много дичи, но такого и думать не мог. А легкие! Ни у кого из них нет в легких червей. Интересно почему?

Волчий Сновидец посмотрел на север. Тьма, шедшая оттуда, с каждым часом набирала силу.

— Мы не единственные живые существа, идущие к югу.

— Ты хочешь сказать, что ход станет шире и по нему смогут пройти животные? Сновидец улыбнулся:

— Скоро этим путем смогут ходить мамонты и карибу. А с ними и легочные черви.

— Хорошо ли это?

Волчий Сновидец в ответ только криво улыбнулся и, раскинув руки, начал танцевать. Он двигался по спирали, ни разу не повторяя в точности прежних движений.

— Видишь, как я танцую? Сколько я сделал оборотов?

— Что? — удивленно спросил Издающий Клич. — Я не…

— Гляди! — Волчий Сновидец прыгнул в центр очерченного его движениями круга и вопросительно посмотрел на Поющего Волка. — Скажи мне, с чего все началось? Начал я танцевать изнутри круга или снаружи?

— Сначала изнутри, а потом снаружи, — заметил тот. — Это скажет всякий охотник, который устраивал ловушки для зверя.

Волчий Сновидец разочарованно вздохнул:

— Но началось-то все с чего? Изнутри или снаружи? Издающий Клич поджал губы:

— Но при чем здесь легочные черви?

Волчий Сновидец откинулся назад и затрясся от хохота. Чувствуя, что его дурачат, Издающий Клич тоже начал смеяться, пытаясь понять, что же во всем этом было такого забавного.

Волчий Сновидец уселся на поваленный ствол и пригласил своего приятеля сесть рядом.

Издающий Клич осторожно опустился на бревно, искоса поглядев на Сновидца.

— Не нравится мне, когда ты говоришь такие непонятные слова. Ты все время куда-то уходишь, а нас оставляешь одних, без твоего попечения.

— Я знаю… — печально сказал Сновидец и кротко улыбнулся — совсем как прежний Бегущий-в-Свете. — Ну так вот, отвечаю на твой вопрос. Черви тоже движутся к югу. Они, как и мы, живут за счет других животных. Многим живым тварям, обитающим к югу от нас, грозит смерть. Частично потому, что весь мир меняется, отчасти из-за нас — и из-за червей. Изменение мира — это дыхание Единого, шаг к Танцу. Ты должен увидеть Танцующего… но по-настоящему Танцующий всегда не там, где ты его ищешь.

То, что сказал он касательно червей, сильно расстроило Издающего Клич. На лице его появилось обиженное выражение — словно его обманули.

«Он хороший человек. Хотя сам Издающий Клич об этом и не догадывается, его Танец ближе к Единому, чем у всех остальных. Он чист, но, что он возвысился среди соплеменников, никак на него повлияло. — Легкая боль коснулась его сердца. — Об этом человеке я буду жалеть больше, чем обо всех остальных. А мой конец уже близок, очень близок».

Вдалеке пробежала девочка, размахивая над головой прутиком. За ней с лаем неслась собачка.

— Никогда не пойму, что ты хочешь сказать…

— Вслед за мною придет другой — он объяснит.

— Кто? Можем ли мы…

Острое предчувствие обожгло Сновидца, мир вокруг закружился, и он упал бы с бревна, не подхвати его Издающий Клич.

— Мне пора, — сказал Волчий Сновидец, тяжело дыша, поднимаясь на ноги, балансируя руками, чтобы не упасть. — Паутина почти готова. Паучьи спирали сплелись воедино.

Издающий Клич, прищурившись, поглядел на юношу, который некогда был его другом:

— Куда ты? Могу ли я…

— Нет. Мне надо приготовиться, чтобы понять мой Сон.

Он совладал с собой и твердым шагом пошел в гору, к поросшей елями вершине холма, нависающей над лагерем. Никогда его шаги не были такими легкими, и никогда на сердце у него не было так тяжело.