Итало Кальвино: Незримые города

О, великий хан, напрасно я пытался бы описать тебе город Заир с его высокими бастионами. Я мог бы сказать тебе, сколько ступенек на его улицах, какой формы арки его портиков, чем покрыты крыши его домов, но я вижу наперед, что это ни о чем тебе не скажет. Особенность города состоит не в этом, а в соотношении величины его размеров с событиями его истории: например, на каком расстоянии от земли болтались ноги повешенного на фонаре узурпатора, или какой длины была веревка, протянутая от этого фонаря к балюстраде напротив; какой величины гирлянды, украшавшие дома во время бракосочетания королевы; с какой высоты спрыгивает утром с этой балюстрады счастливый любовник, уходя от своей случайной возлюбленной, а также каково расстояние между наклоном водосточной трубы и кошкой, лезу шей по ней. чтобы добраться до окна; между линией прицела канонерки, неожиданно выскочившей из-за мыса, и снарядом, угодившим в эту водосточную трубу; между обрывками рыболовных сетей и тремя стариками, чинящими их на набережной и в сотый раз рассказывающими всем желающим историю повешенного узурпатора, о котором говорят, что он был внебрачным сыном королевы.

Город, как губка, впитывает в себя эту волну текущих в обратном направлении воспоминаний и растет. В описание сегодняшнего Заира следовало бы включить его прошлое. Но город не открывает своего прошлого. Нет ничего похожего на линии руки в его улицах, круто спускающихся к морю, оконных решетках, лестничных маршах, древках знамен, зубцах крепостных стен. И в этом его непостижимость.

После трех дней пути на юг путешественник попадает в Анастасию, город, омываемый концентрическими каналами, над которым летают воздушные змеи. Теперь мне следовало бы перечислить товар, который там можно выгодно купить: агат, оникс, хризопраз и другие виды халцедона; там можно также приобрести золотистое мясо фазана, поджаренное на огне из сухого вишневого дерева и обсыпанное со всех сторон душицей, можно говорить о женщинах, которых я наблюдал во время купания в бассейне, окруженном садом, и которые, как говорят, иногда предлагают прохожему раздеться и спуститься к ним в бассейн. Но все это не раскроет тебе сущности этого города: само описание Анастасии может вызывать одно за другим множество желаний, заставляя тебя подавлять их, а человека, оказавшегося в Анастасии, они обуревают все сразу и со всех сторон. Город кажется тебе единым целым, частью которого ты являешься, и где нет желаний, которые не могли бы осуществиться, но поскольку он сам располагает всем тем, чего нет у тебя, тебе остается только жить посреди всех этих желаний и тем довольствоваться. Такова власть Анастасии, которую одни считают пагубной, а другие – благодатной, и в этом состоит обманчивость города если бы ты по восемь часов в день обрабатывал ониксы и хризопразы, твой труд, придающий форму камням, столь желанным для красавиц, принял бы форму этого желания, а сам ты. думая, что получаешь радость от Анастасии, стал бы всего-навсего ее рабом

Три дня путник идет, не видя ничего, кроме деревьев и камней. Его взгляд редко останавливается на чем-либо и то лишь тогда, когда он натыкается на нечто любопытное: так, след на земле свидетельствует о том, что здесь недавно прошел тигр, лужица воды говорит

о близости оазиса, цветок просвирняка – об окончании зимы. Все остальное остается немым и монотонным: деревья и камни всего лишь деревья и камни, и ничего больше.

Наконец дорога приводит в город Тамару. На стенах домов полно вывесок. Взгляду представляются не надписи, а образы вещей: щипцы указывают на дом зубодера, горшок – на таверну, алебарды – на помещение для стражников, весы – на торговца фруктами и овощами. На статуях и гербах изображены львы, дельфины, башни, звезды, которые тоже что-то обозначают, но кто может сказать, символом чего может быть лев, дельфин, башня или звезда? Другие знаки предупреждают о том. что запрещено: проходить по переулку с тележками, мочиться за будкой сапожника, ловить рыбу с моста, и то, что разрешено: поить зебр, играть в шары, сжигать трупы своих родителей. Сквозь двери храмов видны статуи богов со всеми атрибута ми: рогом изобилия, песочными часами, медузой, благодаря чему верующие узнают их и творят соответствующие молитвы. Если даже на каком-то здании нет вывески или статуэтки, сама его форма и месторасположение указывают на его назначение: королевский дворец, тюрьма, монетный двор, пифагорианская школа, бордель. Даже товары, выставленные торговцами, являются знаками: вышитая повязка для лба означает элегантность, позолоченные носилки – власть, тома Аверроэса – мудрость, бусы для щиколоток – сладострастие. Улицы города представляются взгляду открытыми страницами: город говорит тебе то, о чем ты должен думать, заставляет тебя повторять то, о чем говорит он сам, и когда тебе кажется, что ты посещаешь Тамару, ты всего-навсего запоминаешь знаки, посредством которых она выражает сама себя и все свои части.