Иван Чигринов - Свои и чужие

— Все целы? — спросил Нарчук.

— Сдаётся, все, — ответил комиссар.

— Никто со страху не сбежал?

— Все тут, — снова сказал Баранов.

— Ну, тогда и мы двинемся, а то ещё неизвестно, что немцы задумали насчёт штаба. Достанется нам ни за что ни про что.

Но вернулся секретарь обкома и задержал их.

— Оказывается, вправду дела дрянь, — сказал он с возмущением. — Возле Церковища немецкие танки прорвали оборону и двигаются несколькими колоннами к вашему районному центру.

— Где же они теперь? — поинтересовался Митрофан Нарчук.

— Думаю, уже недалеко. Сколько оттуда до Крутогорья?

— Откуда?

. — Ну, от Церковища, — уточнил Макаров.

— Всего ничего, — досадливо дёрнул щекой командир отряда, — километров двенадцать.

— Вот видите!…— Макаров слегка помедлил. — Значит, надо торопиться.

— Но куда вы теперь, Иван Николаевич?

— Сам думаю. Хоть в отряд к вам просись…

— А что? — заулыбались партизаны. — Давайте снами. Как раз одного не хватает.

— Кого?

— Председателя веремейковского, Чубаря, — ответил командир отряда.

— И рад бы в рай, да грехи не пускают, — развёл руками Макаров. — Ещё сегодня надо в Хотимск. На мне, понимаете, дел чужих много.

— Как же вы туда попадёте?

— Может, успею через Крутогорье проскочить на машине. Машина моя, оказывается, не разбита.

— Навряд ли удастся, — с сомнением покачал головой Нарчук.

— Думаете, в Крутогорье немцы?

— Если ещё и нету, то дорога на Хотимск наверняка отрезана. Теперь из этого леса путь один — за Беседь. Видать, и штаб армии туда направляется. Не в курсе?

— Об этом я не спросил.

— Тогда торопитесь, Иван Николаевич. А мы тоже отсюда выбираться будем. Слишком место тут неспокойное. Немцы весь лес перевернут в поисках штаба, не иначе.

— Это так, — согласился секретарь обкома. — Ну что ж, не будем лишку задерживаться. До свидания, товарищи партизаны, — он взмахнул рукой. — А вы, товарищ Нарчук, и вы, товарищ Баранов, проводите меня до машины. Я должен сказать вам кое-что.

До самой опушки Макаров, Нарчук и Баранов шли молча. Партизанские командиры ждали, что скажет секретарь обкома, а тот почему-то не начинал разговора, как будто некуда было спешить. Оно и правда — в лесу ещё полно было военного люда, который укладывал на грузовики штабное имущество.

Впереди горела деревня. Это была Василевка. И Нарчук, и Баранов хорошо знали её, они сразу заметили: пожар после бомбёжки охватил не все хаты, дым стоял только над крайними от леса.

Горит, горит село родное, Горит вся родина моя, — произнёс Макаров и остановился у межевой канавы, что разделяла поле и лес. Слова, которые вырвались у секретаря обкома, были из давней песни, ещё с прошлой войны, но прозвучали они так, что сжалось вдруг сердце и у Нарчука, и у Баранова.

— Ну что ж, товарищи, будем прощаться, — Макаров расстегнул военную сумку, достал пачку листовок. — Возьмите, — подал он Баранову, — вам они тоже понадобятся. Воевать теперь надо не только оружием. И вот ещё что — если после того, как выполните задание, не сумеете снова связаться со штабом армии, ищите сразу свой подпольный обком. Он будет тут, в районе. Но знайте, — в составе его за это время произошли некоторые изменения. Маштаков не может остаться в тылу. У него что-то плохо с глазами. Поэтому районную партийную организацию будет возглавлять пока товарищ Манько, ваш второй секретарь.

* * *

Митрофан Нарчук был совершенно прав, когда говорил Макарову, что дорога из Крутогорья на Хотимск, городской посёлок в верховьях Беседи, судя по всему, отрезана немецкими танка-ми. И действительно, по ней уже нельзя было проехать. И не только потому, что туда подошли немецкие войска. Причина, скорей, заключалась в другом — враг вступал в Крутогорье.

Странно, но первыми на окраинных улицах районного центра появились не танки, а мотоциклисты, которые добрались сюда по Горбовичской дороге. Потом началась стрельба у кладбища, где размещался местный аэродром, — туда со стороны кирпичного завода проникли вражеские автоматчики. И уже только к вечеру, когда стрелковые части подавили сопротивление немногочисленных защитников города, все увидели немецкие танки. Их задержал на подступах к Крутогорью артиллерийский дивизион 6-й дивизии, полки которой сражались ещё в июне месяце под стенами Бреста, а в конце июля переформировались в Краснопольских лесах.

По Горбовичской дороге немецкие мотоциклисты без помех подъехали к городу как раз, когда их не ждали.