Клара Моисеева - Праздничный костер Макеры

– Запомните, щенки: великий обба – бог на земле, – говорил им старый воин.

Первое время было очень трудно. Казалось, что никогда не поймешь весь сложный порядок жизни в этом дворце, в этом богатом и страшном святилище, где обитал бог страны Эдо. Каждый вечер, перед сном, братья со слезами и болью в сердце вспоминали родной дом. Они укладывались на одной циновке, обнявшись, и засыпали с чувством страшной, невозвратимой потери. Их никуда не выпускали, и они понятия не имели, как можно бежать из этой западни.

Но время шло, и Мафи стал привыкать к мысли, что впереди у них беспечная жизнь в достатке и даже веселье. Они нередко видели, как развлекались молодые воины, которые уже прошли трудный путь обучения и теперь выполняли свое почетное дело. Им казалось, что жизнь у этих воинов куда более беспечная, чем у молодых охотников саванны. К тому же им часто говорили о том, что саванну нужно забыть, что родной дом ничего не стоит, если он остался среди диких трав, где-то далеко от великого города Эдо. Постепенно меркли воспоминания о родной хижине, о любимом брате Макере, об отце и матери. К тому времени, когда их поставили у входа в священные покои божественного обба, трое сыновей Бахаго уже не печалились, не искали спасения. Они примирились с неизбежным. А Мафи даже был склонен считать себя счастливым. В самом деле, что было бы с ними, если бы их продали белым и увезли на корабле закованными в кандалы?

Если бы старый суровый воин позволил молодым охранникам выходить за ограду дворца, то – кто знает? – может быть, трое сыновей Бахаго повстречали бы у ворот дворца уже поседевшего и всегда печального кузнеца из саванны, своего отца. И тогда они узнали бы, как семья Бахаго очутилась в Эдо и как все трудятся, ищут и ждут их, не теряя надежды много лет.

Но во дворце был строгий порядок. Старый воин никогда не выпускал за ограду никого из молодых охранников. Сыновья Бахаго привыкли к этому. С годами они все реже жаловались на свою судьбу.

За десять лет, проведенных в стенах дворца божественного обба, братья стали неузнаваемы. Их не узнал бы даже отец, потому что они стали взрослыми и очень изменились. Их не узнала бы даже мать, потому что на них было богатое и красивое убранство. У них были нарядные щиты, высокие головные уборы и блестящие запястья на руках и ногах, каких никто никогда не видел в саванне. И хоть Бахаго отлично знал, как выглядят воины великого правителя Эдо, он вряд ли мог себе представить своих сыновей в таком же богатом убранстве.

Мафи и его братья хорошо несли службу. Они научились угождать тем, кто был силен, кто носил несколько ниток бус и пользовался доверием правителя. Сравнивая себя с рабами, которых нередко пригоняли во дворец для тяжких работ, Мафи и его братья считали себя удачливыми. Им даже льстило то, что они, сыновья безвестного кузнеца из саванны, стояли у трона самого великого человека на земле.

Нередко отряд молодых воинов, охраняющих трон в дни великих торжеств, становился свидетелем удивительного зрелища. Сотни молодых, прекрасных юношей и девушек Эдо танцевали перед божественным обба. Искусные барабанщики с величайшим усердием отбивали ритм, все более усиливающийся. И наступал момент, когда бой барабанов и танец напоминали ураган. В такие минуты трудно было устоять спокойно, казалось, что какая-то колдовская сила сорвет тебя с места и бросит к танцующим. Таких танцоров никто не видел в саванне. Да и вообще никто в саванне не смог бы себе представить всего богатства дворца, всей пышности одежд и красоты многочисленных жен обба. Мафи давно уже решил, что обба – самый счастливый человек на всей земле. Ведь ему все подвластно и каждое его желание – закон. Мафи видел, как много искусных людей трудятся, чтобы угодить великому правителю Эдо. Подвластные обба вожди племен приносили к ногам повелителя слитки золота, серебра и бронзовые украшения. Ткачи доставляли ему такие красивые ткани, каких не делали даже в Кано. Каждый день во дворец приносили горы плодов – необычайных, невиданных, каких не было даже у старейшины племени Маваки, самого мудрого человека в Слоновьей Тропе.

В дни больших торжеств обба принимал еще более удивительные дары. Ему привозили из джунглей пантер, леопардов, львов и обезьян, громадные шкуры удавов и крокодилов, головные уборы из перьев пестрых попугаев. Но эти перья украшали головы безвестных юношей с печальными глазами, которых угнали из родных селений и сделали воинами обба.