Георг Эберс - Уарда

Ты един, о создатель всего сущего,

И едино, о ты, все свершающий, творенье твое.

И дальше:

Он один, неповторимый и несравненный,

Обитающий в святая святых! [ 38]

Такие слова нельзя произносить публично, особенно теперь, когда из чужих краев к нам вторгаются разные новшества, подобно тучам саранчи, налетающей с Востока.

– Он высказал мою сокровенную мысль! – вскричал казначей храма.

– Слишком рано приобщил Амени этого юношу к таинствам!

– Он сделал это по моему предложению, ведь я был учителем Пентаура, – сказал Гагабу. – Мы должны гордиться тем, что среди нас есть человек, столь блестяще умножающий славу храма. Народ слушает его гимны, но не вникает в смысл, сокрытый в них. За всю жизнь мне ни разу не приходилось видеть большего благоговения на лицах молящихся, чем во время Праздника Лестницы [ 39], когда пели волнующий и прекрасный хвалебный гимн.

– Пентаур всегда был твоим любимцем! – вскричал глава астрологов. – То, что ты прощаешь ему, ты никогда не разрешил бы другому. И все же я, равно как и другие, считаю его гимны опасными. Или, может быть, ты скажешь, что у нас нет причин для серьезных опасений? Что вокруг не творятся дела, которые грозят нам и станут причиной нашей гибели, если мы не выступим против них самым решительным образом, пока не поздно?

– Ты тащишь песок в пустыню и поливаешь медом финик! – вспылил Гагабу, и губы его начали судорожно подергиваться. – Ныне нет ничего совершенного, и предстоят жестокие битвы, но не мечи будут решать дело, а вот что! – При этом Гагабу коснулся своего лба и уст. – А кто подготовлен для этих битв лучше моего ученика? Он будет в первых рядах борцов за наше дело, он – второй Гор-Гут [ 40], что в образе крылатого солнечного диска уничтожил духа преисподней. А вы хотите подрезать ему крылья и обрубить когти! Горе вам! Неужели вы никогда не поймете, что лев рычит громче кота, а солнце светит ярче факела? Не троньте Пентаура, говорю я вам, иначе вы уподобитесь человеку, который из страха перед зубной болью вырвал себе все здоровые зубы. О, нам скоро придется грызться так, что полетят клочья и брызнет кровь, если мы не захотим, чтобы нас съели!

– И для нас этот враг не остался неведом, – произнес старый жрец из Хенну, – хотя на далеком юге мы сумели уберечься от того, что на севере разъедает тело, словно раковая опухоль. Ведь чужеземное едва ли считается здесь более нечистым и греховным, чем там.

– Более греховным? – вскричал глава астрологов. – Нет! Здесь все чужеземное принимают с распростертыми объятиями, оно здесь в чести и почете! Подобно тому как пыль, гонимая знойным ветром пустыни, набивается в щели деревянной лачуги, проникает оно в наши обычаи, в наш язык [ 41], в наши дома и даже в наши храмы. А на престоле потомков Ра восседает отпрыск…

– Молчи, дерзкий! – раздался вдруг голос верховного жреца Амени, незаметно появившегося среди жрецов. – Придержи свой язык и не смей поднимать голос против того, кто повелевает нами и в качестве наместника Ра простирает свой скипетр над этими землями.

Глава астрологов умолк, понурив голову. Все встали, приветствуя Амени, который, ласково и с достоинством кивнув им, занял свое место и, обернувшись к Гагабу, тихо сказал:

– Я вижу волнение, отнюдь не подобающее жрецам. Что же нарушило равновесие ваших душ?

– Мы говорили о чужеземном влиянии, все решительнее вторгающемся в Египет, и о необходимости дать ему отпор.

– В таком случае вы увидите меня в первых рядах борцов, – торжественно произнес Амени. – Многое довелось нам перенести, но теперь с севера пришли новые вести, заставившие меня серьезно встревожиться.

– Неужели наши войска потерпели поражение?

– Нет! Они одержали победу, но тысячи сынов нашего народа пали в битвах и походах. Рамсес требует подкреплений. Лазутчик Паакер передал мне письмо от наших собратьев из царской свиты, а наместнику вручил послание фараона с приказом немедленно отправить к нему пятьдесят тысяч воинов. Но так как вся каста воинов и вспомогательные войска давно уже сражаются с врагом, то приказано вооружить всех земледельцев, принадлежащих храмам и обрабатывающих наши земли, и послать их в Азию.

Ропот недовольства поднялся при этих словах. А глава астрологов даже топнул ногой от негодования.

– Что же ты намерен делать? – спросил Гагабу.

– Исполнять приказ фараона, – невозмутимо ответил Амени. – И в первую очередь пригласить сюда на совет всех настоятелей храмов. Пусть каждый из них с молитвой испросит у божества своего храма мудрого решения. А когда решение будет принято, оно поможет нам укрепить колеблющегося везира. [ 42] Кто присутствовал вчера при его молитвах?