Ольга Рогова - Сын гетмана

– Да будет между нами мир и согласие! Я готов исполнить все твои желания, а как поделим мы с тобою Волошину и Молдавию, так обоим нам места хватит, не из-за чего будет и ссориться.

Между боярами произошло легкое замешательство. Тимош же протянул свой кубок к стоявшему за ним пагарнику и провозгласил третий тост: за процветание Молдавии и Валахии, скрепленных дружеским союзом.

Василий с неудовольствием сдвинул брови и сердито взглянул на зятя, а великий логофет заметил вполголоса, что Валахией нельзя распоряжаться по произволу, так как она находится в зависимости от Турции.

– Что за беда? – самонадеянно отвечал Тимош. – Мы получим и турецкое согласие, так как турки наши приятели. Султан Калга имеет связи в Константинополе, а он мой побратим, все для меня сделает.

Князь не знал, как прекратить этот неприятный для него разговор. На его счастье, после третьего тоста началась смена первых чинов: великий меченосец, великий стольник, великий пагарник и великий медельничар получили жалованные им с княжеского стола блюда и ушли кушать в соседний зал, где им был накрыт особый стол; вторые же чины заняли их места и подали вторую смену яств.

Провозглашены были тосты за новобрачную, за господаршу, за благоденствие новобрачных. Вино лилось рекой, шумные разговоры несколько раз прерывались пушечными залпами. Наконец испили и три великие братины вина: первую за Божью милость и милосердие, вторую за благоденствие императора, и третью предложил митрополит за здравие новобрачных и князя.

При этом все встали. Митрополит осенил князя крестным знамением и благословил его. Грянула музыка, раздался пушечный залп. Митрополит взял тяжелый серебряный кубок и, едва держа его в руках, поднес к устам. Бояре, выпив свои кубки, по двое, поддерживаемые великим постельничим, подходили к князю, целовали его руку и потом снова занимали свои места.

Пир длился долго; наконец великий медельничар принес свечи, и все встали из-за стола, чтобы перейти в большой зал, где начались песни и пляски.

Остатки кушаньев расхватала княжеская прислуга; каждый старался хоть чем-нибудь полакомиться с княжеского стола. Великому ключарю стоило немало хлопот собрать всю серебряную посуду, оказавшуюся во всех углах столовой, куда ее занесла челядь.

В большом зале сперва пелась молдавская хора; девушки и юноши, схватясь руками, образовали круг и переходили мерно в такт справа налево, причудливо извиваясь, то сходясь, то расходясь. Жених со своими дружками тоже был в кругу и не отходил от невесты. За хорой следовал данч, все взялись за руки, образуя длинную вереницу и плавно покачиваясь, свиваясь и развиваясь, описывали разнообразные обороты, круги, полукруги. Наконец великий постельник установил мужчин и женщин отдельно в два длинные ряда, принесли два пестрых жезла с расшитыми платками на концах, выбрали двух старых бояр; они должны были вести свадебный танец. Жених и невеста занимали третьи места; на втором месте мужского ряда стоял свадебный маршал, на втором месте женского – первая сваха. Сперва оба ряда двигались тихо, медленно, обращаясь один ряд к другому то лицом, то спиной, потом движения стали все ускоряться, ряды завивались в виде треугольника, четырехугольника, овала, наконец оба ряда переплелись, и так как все боярыни и бояре стали по чину, то жены очутились около своих мужей, а боярышни стояли рядом с молодыми людьми одинакового с ними общественного положения. Боярышни пели малороссийские песни, а казаки пустились плясать, припевая: «А кто любит гарбуз, гарбуз, а я люблю дыньку...» Потом стали плясать «журавля...» Улучив удобную минуту, князь Василий отвел зятя в сторону и сказал ему:

– Я очень рад видеть в тебе такого храброго воина, но ты должен быть осторожнее и таить свои замыслы до поры до времени.

– Да ведь я говорил в своем кругу, – отвечал Тимош.

– Это у вас, казаков, есть свой круг, и каждый стоит за своего батька, а у меня никакого круга нет, есть одни только враги; они при всяком удобном случае готовы свергнуть меня с престола, натравить на меня моих недругов.

– Так я ж того не знал, – отвечал Тимош смущенно, – вперед буду умнее.

Георгица в другом углу зала тихо разговаривал с несколькими боярами:

– Вы увидите, что этот молодой медведь сдержит свое обещание. Если мы не примем мер, он оседлает нас хуже Лупула; за него войско и народ. Слышали вы, какие единодушные клики встречали его при въезде? Так не встречали ни одного владетельного князя. Толпа всегда готова преклоняться перед победителем.