Булат Жандарбеков - Томирис

Все понимали, что Фаррух прав, и, не видя выхода, удрученно молчали.

— Мне кажется,— раздался голос Креза,— что Томирис не станет укрываться в лагере.— Крез пожевал губами и продолжал: — Женщина, потерявшая своего ребенка,— это львица, которая бросается на охотника.

Кир одобрительно взглянул на Креза.

— Наш мудрый друг прав. Царица сейчас в ярости. Надо эту ярость подогреть! Поэтому мои сарбазы пройдут половину пути до сакского лагеря и остановятся на виду у кочевников.

Вид моего войска разожжет злобу Томирис, и она не выдержит. Повелеваю! Завтра на рассвете помолимся божественному солнечному диску, принесем обильные жертвы великому Ахурамазде и двинемся на саков. Когда пройдем половину пути до их лагеря, остановимся и будем ждать. Да не подскажет им злой Ахриман <���Ахриман – бог, повелитель злых духов> уйти в степь. Не вспугните. Ни шагу вперед, пока они нас не атакуют.

Первой пойдет пехота — впереди щитоносцы, прикрытые от их стрел, и копьеносцы, за ними пращники и лучники. Пехоте идти плотно, щит к щиту — живой крепостью. Командовать пехотой будет Фаррух. За пехотой двинется легкая конница мидян. Их поведешь ты, Зардак!

Как только вражеская конница пойдет на нашу пехоту, ты, Фаррух, ударишь из всех луков и пращей, образуешь проходы и пропустишь конницу Зардака. Он окончательно втянет саков в бой. Тогда с левого фланга ударит тяжелая кавалерия лидян и боевые колесниц» ассирийце» « урартцеву которыми? будет командовать Фарядув»

Кир, словно не замечая, как помрачнел» Гобряй, Гариаги Гистасп, продолжал:

— €ярав<���итафяанга<���н0 степнякам удариггошга'таФанета.

Я надеюсь на моих- греков, Фанет!

— Клянусь Зевсом, о великий царь, эллины растерзают орды варваров!— воскликнул Фанет.

Кир нахмурился, он не любил бахвальства, на продолжал свою речь:

— Ты, Зардак, не зарывайся. Ведьио тебе ударит вся орда. Если придется туго, уходи за шеренги пехоты, а она уж встретит несокрушимой стеной этих кочевников постановит их натиск. Так мы зажмем железными клещами веряшго врага и, не давая ему уйти, доведем битву да. победного конца!

"Бессмертные" будут при мне, ими. будет командовать, Гарпаг.

Гарпаг облегченно перевел дух, зато Гобрий и Гистасп еще больше обеспокоились. Но вместе со всеми они громко выражали свое восхищение великолепным планом сражения. Особенно льстивые эпитеты говорились вполголоса, но с расчетом на хороший слух Кира.

— Ну что скажешь ты„ мой друг?— обратился, Кир к Крезу.

Крез сначала пожевал губами, а затем произнес:

— План бесспорно хорош, и достоин Кира. — великого воителя всех времен! Но напрасно Фанет так легкомысленно относится к предстоящей битве. Не надо забывать, что семьдесят лет назад вся Азия стонала под пятой этих варваров и перед их ордами бежали армии самых могущественных держав. Вам предстоит тяжелый бой. Самый трудный из всех, вами проведенных, а ведь за плечами, каждого из вас их немало. Кочевники защищают свою степь, а значит, их восемьдесят тысяч будут стоить ваших двухсот. Их ярость не только не уступит, но превзойдет вашу. Не надо забывать, что царица Томирис объята жаждой мщения — погибли ее муж великий воин Рустам и единственный сын, юный Спаргапис. Выполняя волю своей повелительницы, кочевники будут драться до конца и скорее все полягут, чем уступят нам. — Крез снова помолчал.

— План вашего господина, слов нет, хорош, На Томирис — необыкновенная женщина. Поэтому я советую своему господину, величайшему из царей', держать & резерве "бессмертных" до конца.

Персы привыкли к победам и они тоже скорее умрут, чем отступят. Так вот, пока держите» на ногах хоть один персидский сарбаз, не пускаи в ход* мой господин1, свою гвардию.

Крез замолчал. Напрасно все ждали продолжения, Крез-казалось даже задремал. Кир, убедившись, что бывший лидийский царь высказался до конца, произнес:

— Долгое отсутствие царя может пагубно отразиться на нашем царстве. Поэтому ты, Гобрий, поедешь в Персию, возглавишь мою армию и день и ночь будешь готовить ее к будущим битвам.

С тобой поедет мой друг Крез. Скажешь моему сыну, Кам-бизу: я повелеваю ему слушаться мудрого Креза, моего друга, как меня самого. А теперь ступайте, завтра битва.

Когда Гистасп одним из последних направился к выходу, Кир окликнул его:

— Останься! Твой сын, Дарий, замышляет посягнуть на мой трон.

Гистасп с ужасом взглянул на Кира и, увидев — царь говорит серьезно, отстегнул свой меч и протянул Киру,