Булат Жандарбеков - Томирис

- Ах ты!— захрипел Угбару, вскидывая вверх руку с плетью.

От злости у него перехватило дыхание, и он, не понимая, что делает, двинул коня на вождя саков. Рустам стоял, не шелохнувшись и даже не выражая гнева. Угбару чувствовал, что рискует жизнью, но, уже не владея собой, размахнулся.

— Угбару!!!

Угбару не сразу узнал Кира. Гнев застилал взор. Узнав, ссутулился, словно придавленный страшной тяжестью. Он молчал, готовый ко всему.

— Царь саков! Твое мужество и подвиг твоих воинов достойны дастанов. На пиру в честь победы прошу тебя сесть рядом, слева. Царю саков принадлежит право первой добычи, даже если бы он пожелал взять ее всю! Ты слышишь, Угбару?

Угбару встрепенулся и срывающимся от радости голосом прохрипел:

— Слушаюсь и повинуюсь, великий царь царей!

Он понял, что, осудив его неслыханный поступок — ослушание, Кир, тем не менее, простил. И, уже оправившись, с прежним нахрапом обратился к царю:

— Не прогневаешься ли, царь царей, если я спрошу о том, что мне хочется узнать?

— Конечно, нет, клянусь Ахура-Маздой <���Ахура-Мазда – верховный бог персов>, напротив, мой гнев вызывает желание скрыть истину в угоду мне.

— Тогда скажи мне, великий, разве я не пришел к тебе совсем, что имел, по первому твоему зову?

— Пришел, Угбару.

— Разве ты сомневаешься в моей преданности?

— Ты предан мне.

—. Тогда разве справедливо, о прославленный своей справедливостью царь, что ты оказываешь больший почет Рустаму, чем мне? Ведь в сражении вождь саков находился в моем подчинении, и предпочтение ему — обида мне, царь царей!

— Хорошо, Угбару, я отвечу тебе, но и ты прими без обиды мои слова. •

— Я буду рад, если узнаю, что мне не чинят напрасной обиды.

— Так вот, Угбару, ты предан мне, ты надежная опора, знаменитый воин и являешься по первому моему зову, но это твой долг, Угбару, долг моего подданного. Царь саков не мой подданный и явился не по зову, явился сам и, не щадя своей жизни, помог мне одержать победу над Набонидом. Так ответь мне, Угбару, справедлив ли твой упрек в моей несправедливости?

— Ты мудр и справедлив, мой царь,— сказал Угбару и низко склонился к холке коня.

"Да, тогда Кир оказал мне высшую честь, но... Угбару не был наказан. А ведь пошли он так, на бессмысленную гибель персов — его ждала опала, а если бы при этом он ослушался Кира, то был бы распят!

Сейчас Угбару — всесильный наместник Вавилона. Плата персидского царя за Валтасара. Кир, стремясь выглядеть в глазах всего мира благородным и великодушным, пока творит зло чужими руками. Но вожаком волчьей стаи может быть только волк, не овца! Не зря Кир предпочитает желчного и злобного Камбиза добродушному Бардии, богатырю и воину, любимцу персов.

Именно на этом пиршестве я заметил, что Кир не таков, каким хочет казаться",— размышлял Рустам.

В разгар веселья возбужденных победой и опьяненных богатой добычей победителей Набонида Кир неожиданно пожелал послушать сакские сказания. Желания персидского царя исполнялись быстро, и" вскоре тиграхауд Шибака, певец и дипломат Рустама, предстал перед Киром.

Настроив саз, он взял сильным, звучным голосом высокую ноту, призывая слушателей к вниманию, и рассыпался дробным, как топот копыт, речитативом, повествуя завороженным слушателям о подвигах "железнотелого" Рустама в битвах с канпоями, хаомоваргами, сарматами, хорезмийцами, каспиями, согдийцами и "волчеголовыми"— гургсарами, о его верном, быстром, как ветер, коне Желе, о «золотоволосой" жене — царице Томирис.

Сказы о сакском богатыре произвели глубокое впечатление на всех присутствующих. С уважением смотрели персы на Рустама, чьи деяния походили на сказку, но они уже знали, на что способен этот внешне невозмутимый человек.

Кир повелел придворным ашугам записать степные сказания о славном царе саков.

И вдруг Шйбака начал новую песнь. Почти с первых же слов этой песни восторг охватил всех, потому что она была о битве с Набонидом, которую успел сложить сак. По мере ее исполнения страсти накалялись, персы истошно выкрикивали, поощряя певца. Предусмотрительный тиграхауд не пожалел метафор, описывая отвагу "любимцев победы" персов, посвятив особенно вдохновенные строки подвигам великого Кира и мужеству Бардии, впервые назвав его Таниоксарком — "мощнотелым", впоследствии это имя стало нарицательным для младшего сына персидского царя.

Долго не смолкали возгласы одобрения. Певец был щедро вознагражден. Пример подал сам Кир, наполнив остроконечный войлочный колпак Шибаки золотом. После этого и присутствующие, конечно, не пожелали ударить в грязь лицом. Последним подозвал к себе певца старший сын Кира.