Булат Жандарбеков - Подвиг Ширака

Табия замер в восхищении. Он сразу же понял мысль хитреца. Конечно, Табия и без посторонних советов использовал свой сан в самых корыстных и личных целях, толкуя сны и прорицая, но как все это было мелко по сравнению с тем, что предложил этот незнакомец. Вот это да! Вот это размах!

— Я понял тебя... Навуходоносор IV... гм... Но что я могу предложить князьям от твоего имени?

— Все, что они только пожелают, мой... Верховный Жрец Эсагилы! Все и даже больше. А потом... ха-ха-ха... видно будет.

И Табия подхватил ехидным смешком раскатистый смех "Навуходоносора IV".

Табия сделал вид, что не понял явного намерения Арахи поселиться у него, и Араха отступил. Нельзя начинать совместное дело с раздора. У них были противоположные намерения: Араха хотел связать Табию как своего сообщника, а Табия ни в коем случае этого не желал, чтобы можно было отречься от этого пройдохи в случае неудачи. Ну а в случае удачи... Конечно, с этим типом надо держать ухо востро, но то, что он чужеземец, — прекрасно! Он будет нуждаться в опоре, и без Табии ему не обойтись.

Гаммила привязался к Арахе как собачонка и повсюду за ним таскался, терпеливо ожидая, если нужно, занятого чем-нибудь и с кем-нибудь армянина. Да и в Арахе этот ясноглазый, с невинным видом тщедушный юноша затронул какие-то струны души, разбередив дремавшие отцовские чувства. И прошедший огни и воды отважный вояка относился к Гаммиле иногда по-отечески заботливо, а иногда по-братски, с дружеской грубоватостью. И когда Табия после соответствующей подготовки организовал встречу Навуходоносора IV с князьями, а потом сообщил Арахе о согласии почти всех князей поддержать восстание Навуходоносора IV морально и материально, но... тайно, а поэтому мятеж должен произойти вне Вавилона, Араха прихватил с собой Гаммилу, покидая Вавилон.

Недовольные персидским владычеством вавилоняне начали стекаться в местечко Дубала, что на юге Вавилонии, там их встречал Навуходоносор IV, сын Набонида!

При раскопках в Вавилоне в его древних пластах был обнаружен алюминий, который можно добыть при помощи гальванизации! Вот так попытались "гальванизировать" великий город, который погибал на глазах, превращаясь в труп. Только этим можно объяснить то, что вавилонская аристократия была готова сделать знаменем даже имя ненавистного Набонида, чтобы привлечь сторонников последнего царя Вавилона. Они готовы были пойти за инородцем, настолько сильно было разочарование в персах. А чтобы привлечь и халдеев, лучших воинов в Месопотамии, авантюрист Араха был наречен славным именем Навуходоносора. Да, нужны были весьма веские причины, чтобы трусливая вавилонская олигархия решилась на такой безумный шаг, как повторное восстание, после того как жестоко было подавлено первое. Но причины были и очень веские — катастрофические потери доходов! Но не только верхушка — знать и жречество были недовольны персидским владычеством, но и разоренное постоями прожорливой персидской армии крестьянство и городской люд, беднело и купечество. В общем, все слои вавилонского общества были против персов и за нового претендента на вавилонский престол, хотя сын известного вавилонянина Набонида говорил по-арамейски с весьма странным акцентом.

В Дубала под штандартами Навуходоносора IV собралось несколько тысяч людей, и он двинулся на Вавилон.

В месяц багаядиша, через месяц против провозглашения восстания, Араха-Навуходоносор победоносно вошел в Вавилон.

Дарий испытывал отвращение к городу, где так опозорился, и поэтому не пошел на Вавилон, а послал перса Виндафарну с наказом так покарать вавилонян, чтобы у них на третье восстание не было уже ни сил, ни желания. После подавления восстания Вахъяздата в Персии и Арахозии, Фрады в Маргиане, Чиссатахма в Сагартии, Фравартиша в Мидии и других более мелких антиперсидских движений, Дарий смог выделить Виндафарну вполне достаточное количество своего войска.

Через три месяца после начала восстания, в 22-й день месяца варказана, под злосчастным Описом, где потерпел поражение от Кира "отец" Набонид, потерпел сокрушительное поражение и его "сын", Навуходоносор IV.

Араха заполз в развалины глинобитного дома, давно уже покинутого людьми. Сквозь проломы и провалы пробивались лучи солнца, и в них искрилась пыль. Встревоженные пауки разбежались по щелям и укромненьким местам.

Араха, мучительно застонав, начал присаживаться на валун, одной рукой опираясь о стену, а другой придерживая ноющую от раны ногу.