Булат Жандарбеков - Подвиг Ширака

В стане саков после восхождения на трон Ахеменидов Дария возникло явное оживление. Наступал вожделенный миг свободы — самое удобное время сбросить иго персов. К Тиридату был послан доверенный человек из ближайшего окружения Арпака. Арпак не скрыл от Зогака, тот послан к царю арминов за решительным ответом и Арпак рассчитывает, что его побратим — Тиридат, трезво оценив обстановку, выступит совместно с саками против Дария. Зогак внимательно слушал, цокал языком в знак сочувствия, просил не забывать о нем — так обиженном персами. Клялся, что в рядах братского сакского воинства он, Зогак, не посрамит доблестное имя сака! Арпак обнимал Зогака, благодарил и... не переставал удивляться той антипатии, которую почему-то вызывал, несмотря ни на что Зогак — брат незабвенного Рустама.

Наконец-то явились гонцы от Тиридата, а ночью из стана саков тайком выбрался посланец Зогака к Дарию.

Дарий получил весточку от Зогака. Он вспомнил тщедушного человечка с очень некрасивой внешностью, но, как приметил зоркий Дарий, чем-то произведшего впечатление на самого Камбиза. Дарий еще не научился искусству царей забывать неугодное им и поэтому даже с каким-то удовлетворением вспомнил и разговор, происшедший между ними тогда, — бывшим царем и царем будущим. Тогда они были равны, но теперь на вершине Дарий и где-то у подножия — этот тщедушный человечек Зогак. Но Дарий был слишком умен, чтобы пренебречь полученными сведениями, да и иметь в своем колчане такую стрелу, как Зогак, не помешало бы, но он раздумывал и тщательно взвешивал — что предпринять.

Весть от Зогака, к сожалению, была не единственной. Каждый день молодому царю сообщали о новых мятежах, бунтах и даже восстаниях — запылала огнем пожарищ вся великая держава. В Вавилоне поднял мятеж Нидинту-Бэл, сын знатного вавилонянина Айнайра, отказался от благородного имени отца, объявил себя... Навуходоносором, сыном... Набонида! Видимо, вавилонянам столь хотелось сбросить персидское иго, что они не обратили внимания, или не захотели обращать, на такую несуразность в имени предводителя. У Набонида не было вообще никогда никакого сына (Валтасар был пасынком), к тому же и жречество и знатная верхушка Вавилона настолько не любила самого Набонида, что предпочла предать его Киру. А вот теперь согласны признать явного самозванца с ненавистным когда-то именем.

Семимесячное правление Бардии явилось для народов великой империи глотком очистительного воздуха, толчком для жизнеспособности человека, пробудило чаяния людей на лучшее будущее, и вдруг все эти надежды вмиг рухнули. Вздыбилась вся персидская держава. Даже родная Персия поднялась против своего же царя — перса! Что же тогда говорить о других народах, потерявших самостоятельность, сошедших с исторической арены? Для многих из них это был последний шанс для возрождения и освобождения от иноземного гнета. Дарию, по существу, приходилось заново завоевывать свое царство.

Дарий взвешивал: сил мало — дробить опасно, но не дробить еще опаснее, потому что, если маленький огонь не затушить сразу, он разрастается в большой пожар. Послать надо, но кого? Только в самом начале, когда Дарию сообщили, что в Эламе какой-то Лесина, сын Упадарма поднял бунт и объявил себя царем, туда был послан один из семерки — Гобрий. Но тот легкий успех, сопутствовавший Гобрию в подавлении этого бунта в Эламе, не обрадовал, а скорее напугал Дария, и он в дальнейшем предпочел быть обязанным себе, чем кому-либо из священной семерки, вернее — шестерки. И он стал твердо этого придерживаться даже в самые тяжелые для себя времена и выстоял. А выстояв — упрочил свой трон, укрепил авторитет и усилил свою власть.

Дарий решил раздробить свои силы — иного выхода просто не было, но во главе своих сил поставил выходцев из служилой знати. Только в двух случаях он использовал сатрапов с их воинской силой, двух Дадаршишей, армянина — сатрапа Армении и Сакоссены и перса — сатрапа Бактрии, но после своей победы Дарий заменил обоих сатрапов на их посту...

Дария очень беспокоила Мидия. С тех пор как Мидия лишилась своего могущества и подпала под власть своего вассала — Персии, прошло немного времени — не успели состариться дети. Победив Мидию, Персия использовала ее мощь, чтобы поработить всю Азию. Унизительная уния могущественной Мидии с малонаселенной Персией, где Мидии отводилась второстепенная роль, вызывала гнев и протест в сердцах мидян. Как некогда Персия исподволь и долго готовилась к тому, чтобы сбросить ненавистнейшее мидийское иго, так теперь Мидия взорвалась, чтобы сбросить ненавистное иго Персии. Антиперсидское движение возглавил Фравартиш, провозгласивший себя прямым потомком Киаксара — славного мидийского царя, избавителя Азии от гнета диких саков страшного Мадия. Потеря Мидии была для Дария равносильна потери всей империи Кира. Только уния с Мидией помогала малочисленным персам с их бедной землей удерживать власть над миром. Но одновременно с Мидией неожиданно всколыхнулся и Вавилон. А потеря Вавилона — это потеря всех завоеваний в Месопотамии, Палестине, это потеря Та-Кемта — Египта!