Юрий Борев - СТАЛИНИАДА

Тост и судьба

В марте 1949 года молодой член Политбюро Вознесенский был выведен из высших эшелонов власти. Он написал письмо Сталину, уверяя его в своей преданности и невиновности.

Находясь в опале, Вознесенский продолжал работать над новой книгой об экономике нашего общества. Через полгода Сталин пригласил его к себе на дачу. В присутствии членов Политбюро Сталин провозгласил тост за дорогого товарища Вознесенского — нашего ведущего экономиста. Он способен прокладывать пути к светлому будущему, планировать нашу экономику. Такие люди — наш ценнейший капитал. За здоровье товарища Вознесенского!

Вознесенский возликовал и был обнадежен. Радостный вернулся он домой. Однако той же ночью его арестовали. Арестована была и рукопись Вознесенского о закономерностях социалистической экономики. В отредактированном Сталиным виде эта работа вышла под именем вождя в начале 50-х годов в форме статьи в «Правде» и отдельной брошюрой. Так, с "чужой помощью" Сталин писал не одну работу.

Казнь

Говорят, Вознесенский был подвергнут средневековой казни: в его живот была зашита крыса, которая, проголодавшись, пожирала внутренности несчастного.

Благородный поступок

Мой приятель СР. работал в ЦК ВЛКСМ, часто общался с переехавшим из Ленинграда в Москву секретарем ЦК КПСС Алексеем Александровичем Кузнецовым. СР. нравился Кузнецову и пользовался правом звонить ему в неурочное время и советоваться по текущим делам. Кузнецов всегда очень вежливо и уважительно общался с людьми. Однажды, когда СР. в очередной раз позвонил Кузнецову, тот неожиданно резко и грубо отчитал его: "Как вы смеете беспокоить меня по пустякам! Кто вы такой?! Я не помню вас и не хочу вас знать!" СР. был очень обескуражен и огорчен. Он ничего не мог понять. Что случилось? Чем он провинился? За что такая грубость после откровенных бесед и установившихся добрых отношений? Вскоре все прояснилось. Кузнецова арестовали, и стало понятно, что он, предполагая грозящую ему участь, спасал своего младшего товарища, выводя его из сферы своего непосредственного общения и тем самым из-под удара. Действие благородное по формуле Суворова: "Сам погибай, а товарища выручай".

Ленинградское дело

Многочисленных арестованных по "ленинградскому делу" и в их числе Вознесенского, Кузнецова, Попкова, обвинили в преступных намерениях сдать во время войны Ленинград немцам, перевести в Ленинград столицу России, взорвать флот.

Абакумову было дано указание, которое шло от Маленкова и Берия, выбивать из арестованных показания против Жданова, которого в это время уже не было в живых.

Разгромив старую партийную гвардию, Сталин в конце 30-х годов стал выдвигать и приближать к себе некоторых перспективных молодых людей. В их числе были три ленинградца; Кузнецов, Вознесенский, Косыгин. Они стали бурно расти. Вознесенский, например, написал книгу "Военная экономика СССР в период Отечественной войны". Работа понравилась и получила Сталинскую премию. Казалось, что ленинградцам обеспечено покровительство и зеленая улица. Берия и Маленков стали опасаться, что молодые могут вытеснить и заменить старых членов Политбюро, и они повели борьбу.

С большим искусством Берия и Маленков стали «шить» дело: мол, ленинградская группа решила создать Российскую компартию по типу Украинской, Белорусской, Казахской и сделать Ленинград столицей РСФСР. Это удалось внушить Сталину, который при своей подозрительности везде находил опасность и в действиях, приписываемых ленинградцам, увидел подкоп под свою власть генсека, так как если из его рук уходит российская партия и российская государственность, то он остается генералом без армии.

Кроме того, Берия подчеркнул, что Вознесенский в своем труде совершенно не цитирует Сталина.

Вознесенский и Кузнецов были арестованы, пострадали и многие другие ленинградцы.

Из рассказа таксиста — бывшего шофера Маленкова

Маленков старался не подписывать бумаги, обрекавшие людей на гибель. Несмотря на это и на дружбу с Вознесенским, он все же был вынужден подписать документ об его аресте. Поставив эту подпись, Маленков вышел и сказал своему шоферу: "Устал, больше сегодня работать не буду, поехали в лес". Когда они приехали, Маленков вышел и долго стоял у машины, а потом сказал: "Сегодня, Иван Денисович, я совершил подлость. Подписал документ на арест Вознесенского". И долго смотрел на лес.