Юрий 3банацкий - Тайна соколиного бора

Ю.3банацкий

Ю.Збанацкий

Тайна соколиного бора

Повесть

Коми книжное издательство Сыктывкар 1957

Отв. за выпуск А. Морозова Техн. редактор И. Оплескан

г. Сыктывкар, Республиканская типография Полиграфиздата Министерства культуры Коми АССР

Почти неделю за селом шли жестокие бои.

Седой генерал с простым лицом донецкого рабочего все время находился в окопах, среди бойцов. Глаза его были воспалены: он не спал уже много суток. Комдив переходил из подразделения в подразделение, и измученные нечеловеческим напряжением, тоже позабывшие о сие солдаты радостно встречали его.

— Как тут у вас, братцы? — спрашивал генерал. — Жарко?

— Жарко, товарищ генерал. Охлаждать фашиста — работка горячая. Снарядов вот только маловато…

— Выстоим?

— Конечно, товарищ генерал! Не впервой…

— Ну-пу, братцы! На нас смотрит Родина. А снаряды найдутся.

— Знаем, товарищ генерал.

Этой ночью генерал получил благодарность за выполнение трудного задания Верховного командования. Одновременно пришел приказ: немедленно, но незаметно для врага выйти из боя и отступить на новую линию обороны.

В эту ночь, как и в минувшую, Мишка, мальчик из прифронтового села, долго не мог заснуть. Он все прислушивался к приближавшемуся грохоту и только перед рассветом уснул крепким детским сном.

Но сон не был спокоен, а полон кошмаров и видений. На Мишку шел враг. Таким он видел его на плакате: на гадючьей голове торчала круглая высокая фуражка, из-под нее выбивался пучок растрепанных волос. Чудовище приближалось, гремя и рыкая. Мишка в ужасе закрыл глаза. Повеяло холодом смерти, до самых костей его пронизала дрожь. Песок, на котором лежал мальчик, стал холодным и сковал тело, как застывающий гипс. Подойдя вплотную, чудовище заревело еще исступленнее…

Жажда жизни внезапно подняла на ноги обессилевшего мальчика, и он метнулся вперед. Мишка уже начал взлетать в воздух и через минуту высоко парил бы могучей птицей… но в это мгновение он проснулся.

Голова его отяжелела. Мишка сначала никак не мог вспомнить, где он и что делается вокруг. Быстро поднявшись на ноги и осмотревшись, он сообразил, что в эту ночь лег спать на чердаке, на свежем, душистом сене.

До него донесся какой-то неясный шум, потом, как отдаленный удар грома, тяжелый взрыв. Мелькнула мысль: фронт уже возле села!

Он вспомнил, как вчера с Тимкой и Саввой уговаривался еще до восхода солнца идти удить рыбу. Нет, теперь, конечно, не придется. А уже немного осталось летних дней — скоро придет осень. Теперь так хорошо берут язи, красноперки, а позже вода становится холоднее и рыба уходит на дно. Не верилось, что придет сюда немец. Думалось, что вот-вот погонят его назад. Но враг приближался. Какая уж тут рыбная ловля!

Мишка ощупью полез к выходу. Подполз к краю чердака, нашел знакомую перекладину лестницы. Осторожно спустился в сени, залитые молочным утренним светом, пробивавшимся через широкие щели.

Он вышел во двор. Было уже совсем светло, хотя солнце еще не взошло. Восток пылал алыми красками, в глубокой синеве неба плыли легкие облачка. Не впервые Мишка просыпался так рано, не раз восход солнца заставал его уже на речке. Да не всегда было время смотреть на алое зарево, на безбрежное небо, на эти облачка, кудрявые и подвижные. Перед глазами, как живые, играли прозрачные волны, а по ним прыгал солнечным зайчиком поплавок из гусиного перышка. Где-то там, на дне реки, тоже синело небо, плыли облака, дрожали солнечные полоски, но разве до них было тогда Мишке! Он только и знал свой поплавок и не сводил с него глаз…

Ему казалось, что только теперь он впервые увидел окружающий мир во всей его необъятной красе: и эти горячие краски летнего утра, и это чудесное небо, и вербу, свесившую густые ветки на старые, покрытые зеленым мхом ворота, и исполинский осокорь, на котором каждое утро и каждый вечер переговаривались между собой важные аисты. Как все это прекрасно, как близко сердцу! И неужели не будет всего этого? Неужели разрушит, поглотит все это ненавистный враг? Нет, не может этого быть, не может!..