Энтони Леви - Кардинал Ришелье и становление Франции

Если бы у Франции были шесть лет мира, о необходимости которых говорил в своей речи Ришелье, то со сбалансированным бюджетом и с крестьянами, освобожденными от непосильного бремени налогов, она смогла бы выйти из кризиса. Остались недовольными только члены парламентов, поскольку введение должностей интендантов, подотчетных непосредственно Ришелье, означало, что правительство сможет все больше игнорировать утвердившиеся полномочия провинциальных судов, в частности, потому, что вопросы финансового управления больше не будут требовать их регистрации. При всем своем жестком отношении к феодальной независимости грандов, чье подчинение королевской власти Ришелье считал обязательным, он не противостоял родовитому дворянству как классу. В действительности он оставался болезненно восприимчивым к вопросу своего происхождения и желал, чтобы его считали принадлежащим к нобилитету по праву рождения. Группой, чью власть Ришелье более всего мечтал урезать, были государственные чиновники.

Его уполномоченные — интенданты — не только представляли собой мощный инструмент осуществления предписываемых из центра административных и финансовых мер, но также значительно увеличивали быстроту и эффективность политической или военной реакции на угрозу смуты или финансовую необходимость. Такие вопросы, как поддержание дорог в хорошем состоянии, при Ришелье также были изъяты из ведения региональных органов сбора налогов — généralités — и переданы непосредственно чиновникам центрального аппарата королевства. Результатом стало улучшение дорожной сети, обеспечивавшей перевозку товаров, а с 1630 г. — и государственных почтовых и дилижансных служб, с регулируемыми тарифами и твердыми расписаниями.

Шестилетнего мирного периода не получилось, и стратегическое планирование Ришелье снова и снова подвергалось досадному давлению обстоятельств, неотложные нужды отодвигали практическое воплощение грандиозных замыслов. У него не было реальной возможности предложить широкомасштабные внутриполитические реформы, которые он замыслил. В их число входили создание четырех не зависящих друг от друга советов в помощь королю, распространение по всей территории Франции тех декретов Тридентского собора, которые не нарушали галликанских привилегий, запрещение перепродажи должностей и строгое наказание атеистов за нанесение гражданам оскорбления «богохульством». Ришелье, как и его предшественникам, приходилось прибегать к займам у финансистов. Тем не менее был издан ряд королевских эдиктов, касавшихся управления финансами, и в довершение всего в январе 1629 г. — «кодекс Мишо» (Code Michaud), черновую работу над которым в основном проделал Мишель де Марийак. Кодекс устанавливал более строгие условия для откупщиков, объявлял недействительными претензии на освобождение от налогообложения, основанные на купленных дворянских титулах, заметно усиливал финансовую отчетность и вводил более строгую проверку общественных трат.

Легко может сложиться обманчивое впечатление от медленного карьерного продвижения Ришелье с 1624 по 1626 г., когда он прибирал к своим рукам бразды правления, централизовывал власть, завоевывал доверие короля, от имени которого всегда действовал добросовестно и старательно, и благодаря созданию военно-морских сил и развитию торговли добился одобрения своей политики Собранием нотаблей. Может показаться, что первые два года Ришелье в качестве главного министра прошли если не в плавном осуществлении хорошо продуманной всеобъемлющей стратегии, то по меньшей мере в избегании главных ловушек, в которые, несомненно, попались бы менее основательные, менее информированные и менее хитроумные французские министры. На самом деле, радикальные реформы, которые рисовались искушенному политическому воображению Ришелье, ясность и четкость его взглядов, энергия, с которой он проводил их в жизнь, а также его отказ поддаваться давлению группировок и политических теорий, которые могли бы привести Францию к катастрофе, — все это вместе также чревато было серьезными опасностями. Кроме того, имела место и длинная череда политических ошибок — при устройстве английского брака, в Вальтеллине, в отношениях с гугенотами внутри Франции, а также с Испанией, Англией, папой и Соединенными провинциями.

25 апреля 1626 г. брат короля Гастон, герцог Анжуйский, достиг восемнадцатилетнего возраста. Он был любимцем матери, буйным, безалаберным и беспутным юношей, но имел большие амбиции и, как и его мать, занимал место в Королевском совете. Он также был предполагаемым наследником престола и достаточно взрослым, для того чтобы жениться. Казалось все более вероятным, что он сам может стать королем Франции. В этом же году Анне Австрийской исполнилось двадцать пять. Ее супружеские отношения с королем, какими бы ни были они раньше, после выкидыша 1622 г. практически прекратились. В начале 1626 г. надежды на мужского наследника по прямой линии казались весьма слабыми, и, соответственно, вопрос женитьбы Гастона приобретал политическую важность.