Энтони Леви - Кардинал Ришелье и становление Франции

После смерти Марии Медичи Ришелье оставил запись о той радости, которую он испытал, узнав о ее «глубоком сожалении» по поводу своих ошибок и о предсмертной просьбе ко всем тем, кого она считала своими врагами, великодушно простить ее. Письмо от Анри Арно, написанное 10 августа 1642 г., свидетельствует о том, что, несмотря на мучительные язвы, Ришелье продолжал работать в постели, но подняться с нее он уже не мог. С 7.00 до 8.00 утра он работал и диктовал документы, с 8.00 до 9.00 подвергался врачебному осмотру и различным процедурам, с 9.00 до 10.00 встречался с теми, кому необходимо было его увидеть, работал с 10.00 до 11.00, затем слушал мессу, обедал и беседовал с Мазарини «et autres» («и другими») до 2.00 дня, затем опять работал до 4.00, после чего снова давал аудиенции. Сохранившиеся письма демонстрируют его удивительную энергичность и внимание к деталям. Даже в этот период он мог давать подробные указания, касающиеся военных действий как внутри, так и вокруг Перпиньяна, а также на севере, договариваться о возвращении тела Марии Медичи в Париж, урегулировании вопроса о ее долгах, размещении движимого имущества, разбираться с деталями строительных работ, которые должны были проводиться в Сорбонне, и определять, какие именно меры нужно предпринять против тех, кто участвовал в последнем заговоре.

Перпиньян пал после того, как Брезе разбил испанский флот, который был последней надеждой города на помощь, и король вернулся на север. В середине августа Ришелье решил отправиться вверх по Роне до Валанса и взял с собой де Ту, оставив Сен-Мара, чтобы его везли отдельно. Сен-Мар достиг Лиона 3 марта, де Ту, который был отправлен каретой из Валанса, — 4-го, а Ришелье — 5-го. Гастон, как обычно, был прощен, но с этого времени он должен был жить как частное лицо.

Сен-Мара и де Ту судили в первую неделю сентября, и каждого из них хитростью заставили косвенно подтвердить виновность другого. Председательствовал в суде Сегье. Людовик сам написал, что Сен-Мар был самозванцем и клеветником, но де Ту, обвиненный только в соучастии, чуть было не избежал смертного приговора, поскольку свидетельства Сен-Мара против него не были ничем подкреплены и двое судей проголосовали за его оправдание. Ришелье покинул Лион до оглашения приговора. Мать Сен-Мара была заключена в тюрьму в Турени, а замок Сен-Мар разрушили. У профессионального палача на тот момент была сломана рука, а заменивший его человек отрубил осужденным головы так неумело, что толпа пришла в ярость. Де Ту был подавлен, нервничал и молился, но Сен-Мар вел себя с показной бравадой, требовал (и получил отказ), чтобы ему предоставили плаху повыше, чем у де Ту, поскольку он выше рангом, и отказывался снимать шляпу, швырнув ее в конце концов в толпу, которая, похоже, симпатизировала ему. [305]Мазарини договорился о подчинении Седана в обмен на жизнь герцога Буйонского, и Седан полностью вошел в состав Франции. [306]Герцогу позволили удалиться в Рим, где он впоследствии принял католичество и был поставлен командовать папской армией.

Кардинал путешествовал вверх по Роне с большой пышностью, но лежа, и каждый вечер его переносили на специальных носилках в приготовленное жилье. Один раз пришлось разрушить часть стены, чтобы внести его в дом. В Немуре его кровать была поставлена в карету, и он двинулся по дороге к Фонтенбло. Король навестил его, и де Нуайе и Шавиньи помогли ему подняться. Затем Ришелье и Людовик провели три часа, беседуя наедине. В октябре Ришелье почувствовал себя достаточно хорошо, для того чтобы вернуться в Пале-Кардиналь, где он набросал черновик длинного меморандума королю по поводу дела Сен-Мара и заявил, что снова официально попросит об отставке, если король не примет пять обязательств: не позволять своим фаворитам вмешиваться в политику, не слушать обвинений против своих министров, выяснять степень правдивости обвинений против них, прежде чем действовать, наказывать тех, кто окажется виновным в клевете, и не рассказывать посторонним о ходе заседаний совета. Должно быть, он перечислял жалобы, накопившиеся в результате обид, которые ему пришлось снести во время путешествия на юг, а также в Нарбонне, Арле и Тарасконе.

Он напомнил Людовику, как с ним обошлись после смерти Кончини, отправив в ссылку по необоснованному подозрению. Король никак не отреагировал на этот документ, поэтому Ришелье снова попросил об отставке 5 ноября. Шавиньи был с королем, который отправился на охоту. 13 ноября Ришелье снова написал королю, прося о четком ответе и о том, чтобы Людовик сформулировал, на каких условиях он согласится заключить мир с Испанией. Наконец король принял решение. Он ответил 20 ноября, что не поверил обвинениям, выдвинутым против Ришелье Сен-Маром, и хочет, чтобы Ришелье продолжил действовать, имея большую власть и свободу, чем ранее. Он не пойдет на компромиссы по поводу Лотарингии, Арраса, Эдена, Бапома, Перпиньяна, Брейзаха или Пиньероля. Неделю спустя он запретил всем друзьям Сен-Мара появляться при дворе.