Александр Марков - Гроза над Цхинвалом

– Ну что, поехали, – предложил Ильичев.

– А сюжет твой? – спросил у него Беляш. – Ты же в госпитале снимал.

– Я его уже перегнал. Наша «тарелка» здесь.

Сергей ее уже видел – белый микроавтобус, на бортах которого, точно мишени, были нарисованы логотипы их телекомпании. Рядышком, тоже обклеенные логотипами, притулились «Рено» и «жигуль». Машины пригнали из Москвы. Они изрядно запылились, потому что шли в шлейфе пыли, поднятой танками Пятьдесят восьмой армии.

– Чуть ли не на ходу снимали, – рассказывал Ильичев. – Горжусь: эти кадры потом все экраны мира обошли. С комментариями, что русские вторглись в Грузию. То, что война здесь шла уже несколько дней, западники предпочитали не замечать. Такое ощущение, что они крепко спали, и только рев наших танков их разбудил. В Рокском тоннеле ужас какой-то был. Не разгонишься, нужно под танки подстраиваться. Дым клубами. Машины задраили наглухо. Хуже всего пришлось тем, кто ехал в «Рено» – там кондиционера нет, машина на солнце нагрелась. Жарить на капоте яичницу, было еще нельзя, но внутри – чисто баня. Пот течет, одежда липнет к телу. Ребята боялись, что если ее попробовать снять, то слезет вместе с кожей. Впору отмачивать, как давно перевязанную рану. Вот только где воды добыть?..

Комов кивал, с интересом слушая о событиях, свидетелем которых ему не довелось быть. И вдруг до него дошло, что они с Женькой могут в любой момент отправиться домой. После разговора с Москвой он это знал, но как-то отстраненно, а теперь – понял. Уехать… Сначала во Владикавказ, а потом в Москву – ближайшим рейсом, потому что обратные билеты у них с открытой датой. Багаж ждать не придется, потому что никаких вещей у них, скорее всего, не осталось. Документы в кармане, Женька чертовски горд тем, что сумел сохранить камеру, сияет, как солдат, спасший в окружении знамя своей части. В аэропорту их встретит машина и отвезет по домам. Всего лишь через несколько часов он сможет увидеть родных, погрузиться в теплую воду, смыть пыль и грязь, надеть чистую одежду…

Ах, какое искушение! И никто ничего не скажет, потому что они с Беляшом сделали все, что могли. Кончилась командировка, совпавшая по времени с самым сильным «обострением» у грузин. Пора уезжать. Но здесь, сейчас, на его глазах творится история, и они с Женькой – ее часть. Если он уедет, то упустит что-нибудь важное, о чем потом, когда все уже уляжется, начнет жалеть. Ведь обычно работа журналиста – рутина, которая не оставляет после себя никаких воспоминаний, словно каждую ночь кто-то проводит магнитом по оперативной памяти, что запрятана в голове, и стирает все, что на ней записано…

Машины родной телекомпании радовали глаз. Казалось, стоит открыть дверь микроавтобуса, и попадешь в совершенно другой, удивительно знакомый мир, пространства мгновенно соединятся, и когда ты захочешь из автобуса выйти, то сразу окажешься в Москве.

Экипаж «тарелки» состоял из трех человек, плюс съемочная группа Ильичева – тоже три человека, да водители. Если прибавить Сергея с оператором, можно уже организовывать небольшую колонию…

Завидев Комова с Беляшом, все высыпали из машин, окружили их, стали хлопать по плечам, пожимать руки, что-то говорить. Они отобрали у Сергея тяжелую сумку с аппаратурой и штатив, готовы были забрать и камеру у оператора, но Женька ее не отдал.

Они проделали нелегкий путь, гнали машины с такой скоростью, что любой гаишник мог легко лишить водителей прав, но если их и останавливали, достаточно было объяснить служителю закона, куда они едут.

– Мы в Цхинвал, – говорил водитель, высовываясь в окно. – Ты же знаешь, что там творится. Надо быстрее доехать.

– Удачи вам, – менялся в лице гаишник. Если он и хотел наказать нарушителей, может быть, даже подсчитывал, сколько содрать с пижонов с московскими номерами, теперь стража правопорядка заботило другое: – Там у нас еще посты есть, – говорил он. – Я предупрежу по рации, чтобы вас не останавливали.

– Спасибо, – кричал водитель, срываясь с места.

Логотипы телекомпаний на бортах машин защищали их так же, как красные кресты защищают машины медиков, но, увы, не всегда. В любом вооруженном конфликте репортеры несут потери. Сергей с Женькой почти сутки считались пропавшими без вести, поэтому радость коллег была объяснимой.

– Как вы? – спрашивали они.

– Лучше не бывает, – отвечал, устало улыбаясь, Сергей.

Эта бурная встреча могла продолжаться долго. Комов чувствовал, что еще немного и дело дойдет до водки, даже водители выпьют, благо никто их не будет проверять здесь на содержание алкоголя в крови. Ильичев тоже все просчитал.