Василий Колташов: Мальчик из Фракии

Два мира, варварский и римский, все еще противостояли друг другу в конце VI века. Под натиском пришедших из-за Рейна и Дуная народов Западная Римская империя пала. Другая часть некогда могущественной державы, Восточная Римская империя — Византия — продолжала существовать. Ее столицей был Константинополь, величайший город своей эпохи. Но не только нашествия новых народов терзали старый мир в этот век. Внутри его бушевали собственные страсти. В порывах событий никто еще не мог сказать, что возьмет верх: день или ночь.

Старик отошел от воды. Еще не раскаленный солнцем песок приятно щекотал его босые ноги. Вдали у восстававшей из океана одинокой острой скалы купались дети. Издали доносился рев слонов, спутывая звуки океана. Волны разбивались о камень, с шипением доползая до песчаной, усеянной ракушками земли. Огненное светило еще не резало глаз, а прозрачное небо почти сливалось с водами, укрывавшими бесконечность.

Длинные волосы старика изящно обрамляли красивое в далеком прошлом лицо, теперь ставшее морщинистым и смуглым. Седая борода была аккуратно подстрижена и тонко завита, на манер принятый прежде при ктесифонском дворе.

Восемь лет назад арабы захватили Ктесифон — великолепную столицу персидских царей династии Сасанидов, расположенную на реке Тигр. [2] Ктесифон был разрушен в 636 году. Пощадив население, они разрушили один из трех крупнейших городов мира, соревновавшийся в величии с Константинополем и Чанъань, откуда на запад тянулись караваны с китайским шелком. Четыре века до этого на Востоке возвысилась новая держава — империи Сасанидов. Она возникла на месте некогда могущественного Парфянского царства и веками противостояла Риму, пока арабы не принесли ей гибель. Ослабленная долгой войной с Византией, персидская держава пала. Богатый осколок ее достался этому человеку.

Тонкие белые одежды слегка волновались на ветру. Сложив усеянные шрамами руки на груди, старец всматривался в бесконечную даль вод, слушая только океанские всплески и голоса плещущихся детей. Каждое утро он гулял здесь в одиночестве, оставив стражников и слуг ждать под широколистыми пальмами. Только с мыслями говорил он в эти часы.

Минули годы. Остались позади немалые дела, прежние друзья и заботы.

«Мир оказался бесконечен и куда более непрост. Самое слабое в нем — люди. Худшее — страх невозможного. Знал ли я это сразу, когда сам избрал собственную судьбу? Понял ли я это, когда вновь и вновь делал свой выбор. Не как безвольный раб, не как одурманенный верой шел я вперед. Ничто не держало меня на месте, своей жизнью я разрезал этот мир, пытаясь постичь его устройство. Я пытливо оглядывался назад, чтобы смелей бросаться вперед. Чего я хотел? Спасти обреченное или обречь все дурное, чуждое свободе и ясности? Нелегко вспомнить это теперь, когда у меня снова есть все, что мне никогда не было нужно. Пусть я не в силах разобраться во всем, но я постараюсь сохранить эту бесценную пищу другим умам», — думал старик. В его посветлевших в последние годы глазах небо и бескрайняя голубизна вод смешивались с разумом человека.

Насладившись покоем, пожилой владыка повернулся и подал знак. Двое мужчин отделились от группы и направились к нему. Оттененные желтизной фигуры почти сливались с песком. Неторопливо люди шли вперед.

— Светлого дня и многих лет тебе, господин! — сказал один из них, приблизившись.

Оба они поклонились.

— Пригнали моих слонов? Я слышал их голоса?

— Да, великий.

— Накатар, скажи моим военноначальникам: я скоро буду говорить с ними. Это тот человек, которого я просил привести? — поинтересовался старец. Сверкнул живыми желтоватыми глазами в направлении второго мужчины.

— Да, господин.

Накатар почтительно улыбнулся, мягко прижав к сердцу ладони. Шелковая одежда на нем была великолепно расшита. Руки рабынь мастерски уложили ее складки. Золотом отливали браслеты. Белизной светились жемчужные бусы. Голова придворного была гладко выбрита, а длинная борода — выкрашена хной.

— Хорошо. Покинь нас на время.

Оставшись наедине с незнакомцем, старик сказал:

— Подними взгляд. Откуда ты и как твое имя?

— Духи стихий благословят твой век, владыка! Раньше меня звали Петр. Потом я получил имя Сириком. Я родом из города Апамея, что в Сирии. В первые годы правления императора Ираклия меня захватили персы, а потом и арабы. [3] Ираклий I — император Византии с 610 по 641 год.