Михаил Волконский - Ищите и найдете

— Найти можно! — поддакнул Крохин.

— То-то можно! — проворчал Авакумов. — По-настоящему нужно, чтобы он сегодня же вечером отправлялся; дочка может выехать завтра, а надо, чтобы он вперед ехал.

— Он уедет сегодня!

— Да чтоб недорогой был! Я дорого платить не стану!

— Да что ж, — сейчас же согласился Крохин, — можно послать такого, что согласится за стол и квартиру.

— А немецкий язык будет знать?

— Будет.

— Кто ж он таков?

— Кто-нибудь из бедных иностранцев; я их нескольких знаю. Который-нибудь да поедет!

— Ну, мне все равно, кого хочешь посылай! — согласился Авакумов. — Только чтоб дочке угождал и сумел бы понравиться!

— Понравится! — как-то неопределенно протянул Крохин.

— Ну, отправляйся, — приказал Авакумов, — и чтоб все было сделано сегодня же! А вечером, когда твой иностранец уедет, придешь мне доложить. Деньги, какие понадобятся, возьмешь у дочки; это ее расход.

Крохин поклонился и вышел.

Крохин явился к Герье, когда тот, выбритый, вымытый и переодетый, сидел и разговаривал с Варгиным. Он явился в том своем приниженном виде, в котором разговаривал с Авакумовым.

Герье сейчас же узнал его и невольно удивился, отчего с ним произошла такая перемена, потому что, когда этот человек разговаривал с ним, как с нищим, он был совсем другим.

В первую минуту доктор боялся, что не узнает ли Крохин его, в свою очередь, но с первых же слов Крохина он должен был успокоиться, потому что, по-видимому, тот и не думал узнавать Герье. Он очень почтительно, скромно и даже вкрадчиво сказал доктору, что прислан от господина Авакумова, дочь которого отправляется в Митаву и нуждается в провожатом, владеющем немецким языком. Он слышал (откуда — этого Крохин не пояснил), что господин доктор согласился бы взяться за это дело, и пришел условиться.

— Да, я согласен, — сейчас же сказал Герье, не замечая, что это было с его стороны слишком поспешно и потому легко могло показаться подозрительным.

Иван Иванович чуть-чуть улыбнулся одними углами губ, но как будто ничего не заметил.

— Если вы согласны, — проговорил он, — то вам надо ехать сегодня же вечером!

— Так скоро? — удивился Герье.

— Да! — подтвердил Крохин.

— Разве дилижанс отходит вечером? — спросил доктор.

— Вы поедете на перекладных. Затем, по приезде в Митаву, вы наймете квартиру, приличную, особенно в цене не стесняйтесь; нужны будут хорошая приемная комната, столовая, будуар, спальня, потом помещение для горничной и для остальной прислуги и для вас комната. Вы все это сделаете?

— О, да! Я все это сделаю! — сказал Герье.

— Ну, так вот, уложитесь, соберитесь в дорогу и сегодня часов в шесть вечера приезжайте на почтовую станцию с вашей поклажей, я там буду и отправлю вас. Лошади вам будут готовы, вы уж поезжайте день и ночь, без остановки.

— Позвольте! — остановил Крохина Герье. — Как же в шесть часов на станцию? А разве я не увижу перед отъездом дочь господина Авакумова?

— Зачем?

Крохин спросил это так категорически определенно, что Герье несколько смутился.

— Ну, чтоб познакомиться, то есть представиться ей! — стал пояснять он, не зная хорошенько, что сказать, потому что на самом деле ему просто-напросто хотелось увидеть как можно скорее дочь Авакумова, но так прямо признаться в этом, разумеется, он не хотел.

— Вы познакомитесь там, в Митаве! — сказал Крохин.

— Но в таком случае, — сообразил вдруг Герье, — каким же образом я узнаю ее?

— Вы ее узнаете, не беспокойтесь! — серьезно и внушительно произнес Крохин.

В эту минуту Герье показалось, что этот человек знает все, но Крохин сейчас же добавил:

— Ровно через семь дней выезжайте с утра на заставу в Митаве и дожидайтесь желтой дорожной кареты с гербом князей Тригоровых, который разглядите хорошенько на доме господина Авакумова. Впрочем, и это не важно: просто через неделю будьте на митавской заставе; там уж вас найдут и спросят.

Все это Крохин объяснил так просто, что Герье сейчас же опять решил, что Крохин ничего не знает.

— Ну, хорошо, — начал он, — но что же я должен буду делать потом в Митаве?

— Как что? — даже удивился Крохин. — Дочь господина Авакумова не знает немецкого языка, и ваша обязанность быть при ней переводчиком, вообще охранять ее в чужом городе.

— И больше ничего?

— Больше ничего. Что же вам еще нужно? Относительно платы…

— Я о плате не говорю! — поспешил перебить Герье. — Я согласен заранее на все материальные условия; но дело в том, что ведь я совсем неизвестен и могу ли я рассчитывать, что буду пользоваться доверием?