Райдо Витич - Противостояние

Город преобразился — везде висели нацистские флаги, объявления: сдать то и то,

невыполнение — расстрел.

Бродили патрули с собаками, гуляли женщины под ручку с немецкими офицерами, в

платьях как с довоенных журналов мод, накрашенные, с перманентом. Открылись

ресторан, цирюльня, баня. Город ожил, но стал серо-черным от обилия мундиров и

каким-то неживым из — за очень маленького количества гражданских.

Потом Пантелей поведал ей тайну метаморфозы — в город пришли части СС. Начнется

крупномасштабная зачистка города и прилежащих районов. Уже объявили, что

участились нападения на доблестные войска большевистских банд-формирований.

Гражданское население обязано содействовать поимке бандитов и передачи их

немецкой власти.

— Будь осторожна, — закончил и отдал лист с расписанием отправки составов. —

Пятиконечной звездочкой помечены составы с советскими военнопленными,

шестиконечной — составы с еврейским населением. Говорят, переселяют, но что-то

слабо верится. СС властвует на всей территории, начали функционировать

комиссариаты. Тюрьмы уже полны людей, вырезают евреев и интеллигентов. Положение

становится все более сложным. И многие уже понимают, что хорошего не будет. С

питанием становится все хуже, его забирают в войска. По домам ходят, погромы

стали обычным делом… Да, и еще, примерно через неделю на станцию приходит

состав с боеприпасами, танками. На станции взять его невозможно, но рвануть,

чтобы он не то, что до фронта, до Пинска не дошел — реально. Приходит он на

станцию в шесть утра. Время может измениться. Остальное, думайте сами.

— Я все поняла.

Ей стало ясно, что данные Пантелей получает не только от своих людей или

благодаря наблюдательности. И понятно, выпытывать источник информации не стала.

Чем меньше знаешь, тем меньше шансов подвести и выдать.

Они замаскировали радио под ящик с цветами, поставили на коляску и, Лена

покатила ее прочь. До развалин добралась без приключений. Осталось дождаться

темноты и вынести из города.

Все сложилось очень удачно. Они без труда выбрались из города, хоть и затратили

на это всю ночь. Утром шагали уже по лесу, но приметили одинокую телегу, на

которой трясся старик и, решили немного передохнуть — проехаться.

Лена рванула вперед, нагнала колхозника:

— Деда, а деда, подвези.

— Куды?

— Тут недалеко. Ты сам куда?

— Так жандармерия ажно в Барановичи погнала, чтоб их лихоманка маяла!

— Что так, диду?

— Да, ай! — отмахнулся старик, мужчин увидел и ящик с кустами роз и, вовсе

мрачным стал, недовольным. — Цветочки им? Ох, люди!

И стеганул коняку, как только все сели. Тагир рядом со стариком пристроился,

пряча автомат под ватник, а все равно видно, что оружие прячет.

Дед косился, косился и молвил:

— Вы, чьи ж будете? Партизаны, поди? Цветочки вона садите? А там люди мрет!

— Тише дед, — процедил мужчина. Но старика понесло:

— А вота выкуси! — выставил ему кукиш, поводья натянул, останавливая телегу. —

А ну хеть отсель, сучьи дети!

— Что так сурово-то, отец? — недобро уставился на него Эринбеков.

— А то, что совести у вас нема! А и у меня ее к вам не будет! Геть сказал!

Сашек переглянулся с Леной — нехорошо. Если дед еще громче орать начнет, до беды

недолго.

— Ладно, ножками пойдем, не обломимся.

Слезли, ящик сняли.

Дед тут же коняку хлестанул, подгоняя:

— Шоб вам не жилось, а маялось, хадюки! — крикнул через плечо.

Сашек рожу скривил и вдруг за дедом ринулся. Перехватил поводья, лошадь

остановил и деда за грудки схватил, тряхнул:

— Ты не белены объелся, старый? Ты чего лаешь?

— А то… а то… — и вдруг плюнул парню в лицо.

— Сдурел?! — рявкнул тот.

Старик притих, а все равно смотрит волком. Тагир Сашка от скаженного потянул:

— Не вяжись.

Тот сплюнул в сторону и процедил в лицо колхозника:

— Не был бы ты седым, я б тебя сейчас так украсил — мать бы не узнала!

И выпустил.

Старик телогрею поправил и бросил парню в след:

— Был бы молодым, как вы цветочки не садил. А бил бы энту сволоту немецку,

покамест патронов було, покаместь силов хватало! Ууу! — кулаком пригрозил и

наддал коню, чтоб поспешал.

Ребята переглянулись и рассмеялись.

— Интересно, а чего его в Барановичи с телегой послали? — протянула Лена.

Мужчины посерьезнели. Сашок плечами пожал:

— Пытать не буду, и так умылся. Ну, его, дурной какой-то.