Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

Долгое время никто не понимал, что имеет в виду Меламп, но наконец его товарищ, Корон из Гиртона, который до того считался тугодумом, вскричал:

— Я вижу, что ты видишь, Меламп! Дай мне ожерелье.

Другие аргонавты стали спрашивать:

— И что ты видишь, Корон? Что ты видишь?

Корон ответил:

— То, что Апсирт либо невежественен и горяч, либо крайне легкомыслен, раз уж добавил чужой корабль к своей флотилии из двенадцати судов и бросил вызов Тринадцатому Божеству, имя которого любой мудрый человек избегает упоминать.

Меламп, не говоря ни слова, вручил ему свое ценное ожерелье, аргонавты, воодушевленные этим предзнаменованием, развеселились и запели хором, Аталанта аккомпанировала им на лире; ибо Орфей, хотя и немного пошел на поправку после лихорадки, был еще крайне слаб.

Затем Ясон и Медея составили план действий и тут же посвятили в него Меланиона, сына Фрикса (за верность которого Медея могла поручиться) и Аталанту; но все остальные аргонавты знали только о том, что два посланца — Пелей Мирмидонец со стороны аргонавтов и вице-адмирал Диктис — со стороны колхов — пошли вместе нанимать у бритиев большой челн и команду из трех гребцов, которые доставили бы их вверх по течению ко двору царя скифов в начале дельты.

Ночь прошла без происшествий, хотя часовые обеих сторон были начеку и часто перекликались — греки, страшась ночного нападения, колхи — опасаясь попытки к бегству. Утром все корабли, опять же строем, двинулись на веслах на север, пока не добрались до острова Артемиды, низкого и пустынного, намытого, очевидно, в течение многих веков из ила и песка, нанесенных тысячью устий.

Однако Ясон отказывался доставить на берег Медею и Руно, пока Апсирт не согласится на два условия: а именно пообещает, что он не предпримет никаких враждебных действий против аргонавтов и не сделает никаких попыток забрать с острова Медею или Руно, пока царь скифов не вынесет свое посредническое решение: и что Апсирт беспрекословно подчинится любому приговору, каким бы он ни был. Апсирт, уверенный, что решение будет в его пользу, поскольку большая часть морской торговли Скифии зависела от Колхиды и прямых связей с Грецией скифы не имели, согласился на предложенные условия, добавив, что готов подтвердить согласие клятвой, если то же самое сделает и Ясон. Ясон охотно согласился. Он предложил, что они дадут эту клятву вместе во имя Артемиды на необитаемом острове, который располагался неподалеку. И тогда «Арго» и корабли колхов подошли к этому острову, где Апсирт и Ясон вместе высадились, пожертвовали козленка Артемиде и поклялись на его крови, отпив ее понемногу с вогнутой стороны щита, а остатки вылив в песок. Они обменялись дарами, Апсирт преподнес Ясону шкуру кавказского тигра, а Ясон Апсирту — пурпурный плащ, который был первым даром ему от царицы Гипсипилы в Мирине. Медея с презрением отказалась от двух сопровождающих-мужчин, предложенных ей Апсиртом на время пребывания на острове Оракула и стала настаивать на том, чтобы ей дали одну сопровождающую-женщину. Поскольку Аталанта была единственной, кроме нее, женщиной во флотилии, она и должна была идти, но Апсирт не позволил ей идти вооруженной.

Затем Медея и Аталанта сошли на берег острова Оракула и там отдались под покровительство жрицы Артемиды. То была высокая, беззубая, полубезумная фракиянка, которая питалась лишь орехами, ягодами и сырой рыбой. Эта костлявая старуха потрепала Медею по щекам, погладила ее руки, ощупала ткань ее одежд с пылким ребяческим восторгом; но Аталанту, когда мужчины отплыли, она заключила в объятия, как сестру, и они обменялись магическими словами и знаками.

Греки и колхи, сойдя вместе на другой необитаемый остров, теперь свободно перемешались, беседуя на языке знаков и затевая общие игры, Певкон воссоединился со своими товарищами. Но Меланион, сын Фрикса, отыскал Апсирта и отвел его в сторону, в заросли за пределами слышимости. Он сказал:

— Царственный дядюшка, у меня есть к тебе тайное послание от твоей сестры Медеи, к которому я надеюсь присоединить свое собственное предложение и просьбу. Ты желаешь выслушать меня или ты меня ненавидишь и жаждешь моей крови?

Апсирт ответил:

— Сперва сообщи мне послание моей сестры. Выслушаю я просьбу и предложение или нет, будет зависеть от сути послания.

Меланион негромко и торопливо сказал:

— Вот слова Медеи: «Мои племянники Фронт и Китиссор нанесли мне и тебе тяжкое оскорбление. Как ты догадываешься, они и два их брата решили бежать из Колхиды несколько месяцев назад из-за твоей к ним враждебности. Оракул предупредил их о близящейся смерти нашего отца, и они боялись, что как только ты ему унаследуешь, ты обрушишь на них свою месть за то, что они помешали тебе жениться на их сестре Нэере. Когда их первая попытка бежать завершилась кораблекрушением и наш отец отказался дать им другой корабль, единственная их надежда заключалась в том, чтобы снискать благосклонность Ясона. Он предложил, что бесплатно доставит их в Грецию и добьется, чтобы им отдали их беотийское наследство, если они за это помогут ему захватить Золотое Руно. Они ударили по рукам и тут же принялись за работу. Фронт и Китиссор, самые злонравные из четверых, принудили меня похитить Руно из святилища Прометея и сопровождать их на греческий корабль: они пригрозили, что если я откажусь, убить меня и отравить нашего отца, а также и тебя, а затем поклясться, что я была отравительницей и покончила с собой, чтобы избежать наказания. Скажи мне, брат, что еще я могла сделать, кроме как подчиниться их воле? Я не утверждаю, будто мне приятна мысль о браке со старым Стиром или что, дабы его избежать, я не отплыла бы с радостью в Грецию, будь такое возможно, и не взошла бы там на престол Эфиры, от которого ты отказался в мою пользу. Но я страшилась бы мстительного духа нашего отца, если бы последовала подобным образом своим естественным склонностям; и я осознаю, что Стир окажется ужасным врагом моей любимой Колхиды, если я не вернусь, чтобы за него выйти, но верным союзником, если вернусь. Поэтому я желаю вернуться и добиться лучшей участи для моих соотечественников, какими бы мучительными ни были для меня последствия. Спаси меня, дорогой брат, умоляю тебя. Если ты сохранишь верность клятве, которую Ясон хитростью тебе навязал, и ты, и я пропали. Ибо хитрый грек Пелей, который отправился ко двору скифского царя, представится там, как я подслушала, сыном слепого царя Финея Тинийского, к которому скифы относятся с величайшим почтением, и он запасся доводами, неотразимыми для скифов. Решение, конечно же, будет высказано в пользу греков, в этом у меня нет ни малейших сомнений. К чему медлить? Клятва, которую ты принес, не должна тебя беспокоить, ибо мощь Артемиды Фракийской простирается до Колхиды не больше, чем мощь Отца Зевса. Это — не древняя Артемида Таврическая, которой племя нашей матери жертвовало чужеземцев, выставляя их головы на шестах вокруг домов; она — богиня-выскочка, сестра мышиного демона Аполлона, родилась на эгейском острове Делосе — почитание ее недавно распространилось во Фракии, куда занесли этот культ торговые корабли. А поэтому — дерзай. Приплыви тайно в челноке в полночь, увези меня с острова вместе с Руном и сверши заодно месть над убийцей нашего отца. Я выставлю лампу на окно моей хижины, чтобы ты не сбился с пути. Приходи один. Но не пытайся взять меня с собой обратно на колхские корабли. Я страшусь за наши жизни, если внезапно поднимется тревога и аргонавты схватятся за свои луки. Давай вместо этого уплывем на юг в твоем челноке. А корабли пусть последуют за нами и возьмут нас на борт в некотором отдалении от острова».