Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 2. Божественный Клавдий и его жена Мессалина.

«Что касается анаунианцев, туллиазианцев и синдунианцев, то я узнал из авторитетных источников, что часть из них, хотя и не все, присоединились к Южному Тиролю и подчиняются его правлению. Хотя я и вижу, что притязания этих племен на римское гражданство не имеют под собой прочного основания, все же, поскольку они уже фактически завладели этим правом, так сказать, явочным порядком, и настолько тесно смешались с южными тирольцами, что разъединение принесет немалый вред сообществу этих прекрасных граждан, я по доброй воле сим разрешаю им и в дальнейшем пользоваться правами, которые они себе присвоили. Делаю это тем более охотно, что, как мне сообщили, многие из людей, чей общественный статус может иначе пострадать, служат в гвардейской дивизии — некоторые даже командуют ротами, — а часть их соотечественников включены в список присяжных заседателей Рима и успешно выполняют там эту почетную обязанность.

Настоящая милость дает правовую санкцию на все совершенные ими в прошлом действия и заключенные ранее сделки как между собой, так и с южными тирольцами или при любых других обстоятельствах в качестве, как они полагают, римских граждан, а также на те имена, которые они до сих пор носили, словно действительно были римскими гражданами».

Сохранившиеся отрывки из речи Клавдия сенату с предложением предоставить римское гражданство французам Аутунского района

48 г. н. э.

Должен заранее попросить вас, сиятельные отцы, изменить ваш первый возмущенный взгляд на то предложение, которое я намерен сделать, и не считать, будто оно носит революционный характер; я уже предвижу, что ваше возмущение будет самым сильным препятствием на моем пути. Пожалуй, лучший способ преодолеть это препятствие — напомнить, сколько метаморфоз претерпела наша конституция на протяжении истории Рима, какой гибкой — как иначе скажешь? — она была с самого начала.

Некогда Римом правили цари, однако монархия не была наследственной. Корону завоевывали чужаки и даже иностранцы: такие, как сменивший Ромула царь Нума, уроженец Сабина (в те времена отдельное государство, хотя и расположенное близко к Риму), и Тарквиний Первый, севший на престол после Анка Мартия. Тарквиний поднялся из самых низов — отец его, Демарат, был из Коринфа, а мать, хотя и вышла из знатного рода Тарквиниев, была так бедна, что ей пришлось пойти на мезальянс — поэтому, не имея возможности занять почетный пост в Коринфе, Тарквиний переселился в Рим и был избран царем. Ему и его сыну — или внуку, историки не смогли прийти к единому мнению — наследовал Сервий Туллий, который, согласно римским летописям, был сыном Окрезии, полонянки. [118] Сервий Туллий — предпоследний царь Рима, правивший в 578–534 гг. до н. э. (Комментарий C. Трохачева) В этрусских анналах о нем повествуется как о верном друге этруска Цела Випина, разделившим с ним все его злоключения; там говорится, что, когда Цел потерпел поражение, Сервий Туллий ушел из Этрурии с остатками армии Цела и захватил вон тот холм, назвав его в честь своего бывшего командира Цельским. Затем он сменил свое этрусское имя — его звали Макстрна — на Туллий и завоевал римскую корону, став для нас очень хорошим царем. А позднее, когда Тарквиний Гордый и его сыновья заслужили ненависть римского народа своей тиранией, римский народ, уставший от монархии, скинул их с престола и у нас появились вместо них консулы — судьи, избираемые на один год.

Есть ли нужда напоминать вам о диктатуре, которую в трудные времена — когда шла война или начинались политические неурядицы — наши предки считали более надежной формой правления, чем даже власть консулов? Или о возникновении института защитников народа, трибунов, для защиты прав простых людей от посягательств знати? Или о Совете десяти, который на какой-то срок отобрал полномочия у консулов? Или о том времени, когда консульская власть делилась между несколькими людьми? Или о незаконном избрании консулов из числа армейских полковников — это случалось семь или восемь раз? Или о том, как выходцы из черни получали не только высшие судейские должности, но и доступ в орден жрецов? Однако хватит распространяться о ранних спорах наших предков и о том, к чему они привели; вы еще заподозрите, что, позабыв о скромности, я сделал этот исторический обзор предлогом для того, чтобы похвастаться недавним расширением империи за северные моря. (…)

По соизволению моего дяди, императора Тиберия, все основные колонии и города провинций должны были посылать в сенат своих представителей, отвечающих всем необходимым требованиям, как по имущественному положению, так и по репутации; и их оказалось не так трудно найти. «Да, — можете вы сказать, — но между сенатором из Италии и сенатором из других краев большая разница». Когда я, в качестве цензора, приведу вам свои основания расширять границы римского гражданства, давая его провинциям, вы узнаете, что я чувствую по этому поводу. Сейчас же разрешите коротко выразить свою мысль: по-моему, нам не следует лишать уроженцев провинций места в этом собрании, если они могут сделать ему честь, только потому, что они провинциалы. Известная всем замечательная колония в Вене уже многие годы присылает к нам сенаторов, ведь так? Мой дорогой друг Луций Вестин — выходец из Вены; он один из самых выдающихся членов благородного сословия всадников и, по моей просьбе, помогает мне в административной работе. (Кстати, хочу попросить вас оказать милость его детям: я хотел бы, чтобы им были пожалованы высшие награды, которые даются священнослужителям, — я уверен, что впоследствии к тем почестям, что им оказали ради их отца, добавятся полученные по их собственным заслугам.) Правда, существует один француз, имя которого я не хочу здесь называть, так как он — негодяй и грабитель, и мне ненавистно даже упоминание о нем. Он был первым в школе кулачных бойцов и заявил в своей колонии, что его выбрали консулом еще раньше, чем она получила римское гражданство. Я столь же низкого мнения о его брате — такой жалкий и презренный тип, как он, вряд ли может принести хоть какую-то пользу в сенате.