Иван Ефремов: Каллиройя

За поворотом тропинки показался дом из крепкого серого камня, невысокий и бедный на вид.

Безотчетная удалая радость заставила Антенора ускорить бег и с порывом ветра буквально взлететь по склону холма. У сложенной из грубых кусков песчаника ограды он остановился, сердце его неистово билось.

Над головой слабо шелестела серебристо-зеленая листва олив. Внизу размеренно плескалось, разбиваясь о камни, прозрачное море. Легкая белая пена металась вокруг громадных камней, будто пытаясь нарушить их тяжелую неподвижность.

В этот час сумеречной тишины берег опустел, окраина городка с редкими домами, разбросанными среди садов, выглядела совершенно безлюдной. Все ушли на праздник к храму Деметры, стоявшему у белых обрывов берега. Антенор взглянул на закрытую дверь, похожую на темнуювпадину под навесом крыльца. Он бежал всю дорогу и пришел слишком рано – еще не совсем стемнело. Молодой скульптор вернулся к морю и уселся над обрывом за кустами, думая о той, в ожидании которой так нестерпимо медленно тянулось время.

Каллиройя – новое нежно звучащее имя, которое так много обещало… и было пустым звуком, пока он не увидел ее.

Когда родилась его тайная мечта? Когда он стал задумываться о существе женской красоты и ее воплощении? Когда начал тосковать о встрече с настоящей моделью, в которой воедино бы слились его любовь и создание задуманного? Как давно это было! Он встречался со многими женщинами, но ни одна не была той, чей образ уже начал проступать среди множества прекрасных, нежных и любящих девушек, в которых все же чего-то не хватало…

А разве ом сам понимал ясно и уверенно, что ему надо? Только всесильная и нежная Афродита могла научить его, проведя через испытания, чтобы облагородить настоящее, смыть ложь…

Никто не замечал тоски скульптора. Тысячи людей знали и любили Антенора, победителя в беге на истмийских играх {1} 1 Весенние гимнастические и конные игры на Коринфском перешейке каждый 2 и 4-й год олимпиады. Посвящались Посейдону. и в плавании к Черным Утесам на прошлогодних празднествах Посейдона.

Знали, как ваятеля, создавшего Афродиту-Уранию, что стоит сейчас на краю Керамико {2} 2 Афинский квартал гончаров. с закинутым вверх лицом, устремив взгляд в глубины неба и подставив нагие груди свету бесчисленных звезд.

Не меньшая ходила слава и об Антеноре-любовнике, горячей страсти которого о не могли забыть ни огненно-рыжая Мирике, избалованная, нежная и капризная афинянка, ни чернокудрая Тионион Александрийская, прозванная «пантерой Амафонта» {3} 3 Амафонт – город на южном берегу Кипра, один из центров культа Афродиты. – две самые прославленные гетеры эллинского мира. Не забыли его и многие неизвестные женщины Аттики, Коринта {4} 4 Иначе Коринф. , Лесбоса, Кипра и Ионии…

Никто не заметил, что томительная сила Эроса, истинного владыки Эллады, породила печали в душе Антенора. Ту самую печаль, что живет в каждом настоящем художнике, изнемогающем в усилиях понять, ухватить, удержать мимолетное, создавая вновь и вновь отблески, изгибы и всплески прекрасного, на миг открывающиеся глазам и сердцу смертного. Они исчезают быстро и навсегда, растворяясь в привычных глазу и сердцу чертах обыденного, теснящегося кругом мира…

Борьба с таинственными, непонятными, но неизбежными законами смерти и времени, с вечным изменением мира, с быстротой утраты того, что мило, а мило художнику только прекрасное, столь часто оказывается бесплодной. Не хватает божественного вдохновения, меркнет свет, художник, жалкий и измученный, простирается на земле без сил и желаний, полный отчаяния…

Антенор был истинным сыном Эллады и высшее выражение красоты видел в прекрасном и желанном теле женщины. Женщины, имеющей столь великую власть над лучшими мечтами мужчины, что одно ее появление превращает пустыню в ароматный сад.

«Но в чем тайна этой власти? Что такое красота женского тела?» – без конца раздумывал Антенор.

Искусный ваятель, он хорошо знал, что ничтожнейшая разница в изгибе линии способна превратить прекрасное в безобразное или, наоборот, сделать очаровательным. Почему же эта разница то некрасива, то дивно ласкает взгляд и осязающие пальцы? Почему красивы только немногие соотношения, а бесчисленные остальные безошибочно отвергаются даже невежественным человеком? Есть красота, нравящаяся немногим, но есть и такая, перед которой склоняется любой мужчина, которой восхищается женщина, застывает в изумлении ничего но ведающий юнец…