Давид Гроссман - Львиный мед. Повесть о Самсоне

Взгляды сына и отца скрещиваются, как шпаги. Этот миг — решающий в жизни Самсона. Ему еще предстоят тяжкие сражения, но сейчас впервые ему пришлось возразить отцу и матери. И до этого момента было ясно, что Самсон отличается от других, поскольку для соплеменников да и для всей округи не были тайной странные обстоятельства его зачатия и высокое назначение, которое ему предопределено. Кроме того, длинные волосы, не знавшие ножниц и бритвы, отметили его в глазах людей как персону особую. Но в это мгновение может показаться, что Самсон душою ближе к врагам, от которых он, как известно, призван спасти свой народ.

Итак, они вышли в путь — Самсон, его отец и мать. И мы тайком последуем за ними по дороге, ведущей из Цоры в Фимнафу; будем пробираться по тропам среди сухих колючек и по полям, опустевшим после летней жатвы.

Самсон движется быстро, размашистым шагом, ноги у него длинные, сила, влекущая в Фимнафу, стремительна. Обычным смертным за ним не угнаться. Мы же, как и родители, вынуждены время от времени останавливаться, чтобы перевести дух. Можно отдохнуть на юго-западной вершине возвышенной гряды в окрестностях Цоры, над долиной Нахаль-Сорек.

В те времена район этот был покрыт густым лесом — «сикоморами, растущими на низких местах». [23] III Цар. 10:27. — Примеч. автора. Они росли здесь в изобилии, а сегодня деревья редкие, холмы голые. На место сикомор пришли сосны, посаженные организацией «Керен ха-Каемет», [24] «Керен ха-Каемет ле Исраэль» — созданный в 1901 г. Еврейский национальный фонд для приобретения в Израиле земель с целью их озеленения, посадки лесов и подготовки для заселения. — Примеч. перев. — сегодня в жарком дыхании хамсина [25] Хамсин (ивр.) — знойная сухая погода, сопровождаемая суховеями. — Примеч. перев. они выглядят почти серыми. Внизу, в долине — город Бейт-Шемеш с его шоссе, домами и заводами, сверкающими гладкими зеркалами водохранилищ; вдалеке вспыхнуло оранжево-красное пятно — то ли дерево загорелось из-за хамсина, то ли просто жгут мусор… а спина Самсона уже скрылась за седловиной гряды на дороге к долине, ведущей в Фимнафу.

И, когда подходили они к виноградникам Фимнафы, на него вдруг выскочил с ревом молодой лев — из тех львов, что во времена Судей водились в Израиле, но с течением веков были истреблены. И сошел на Самсона Дух Господень: в мгновение ока он «растерзал льва как козленка» — голыми руками. «И не сказал отцу своему и матери своей, что он сделал».

Здесь я обязан остановиться на двух деталях. Прежде всего, как же случилось, что родителей при этой схватке не было? Можно дать этой загадке самое простое объяснение: Самсон шел быстрее отца с матерью, зная краткий путь, а они шли главной дорогой. Или наоборот — Самсон пошел в обход, минуя виноградники Фимнафы, чтобы не нарушать запрет, наложенный на него как на назорея (касающийся «вина и винограда»), [26] Вот каково объяснение Мальбима в его работе «Судейство судей»: «Видимо, была пора сбора винограда, и Самсон, когда они подошли к тропе, ведущей через виноградники, стал обходить ее стороной, ибо, как сказано, назорею виноградники — запрет». — Примеч. автора. Мальбим (Меир-Лейбуш бен Иехиэль-Михл, 1809–1879) — известный восточноевропейский комментатор Священного Писания. — Примеч. перев. а его родители двигались напрямую, через виноградники.

Вторая загадка труднее: он побеждает свирепого льва, но никому об этом не рассказывает. Чем объяснить это молчание? Скромностью? Незначительностью события? Но в это трудно поверить, потому что поступок и впрямь необыкновенный; кроме того, позднее Самсон все же похваляется им.

Скорее всего, он чувствует, что единоборство со львом — это проявление его диалога с «Духом Господним», подтверждение Господом особой связи между ними и повеление продолжать путь, полагаясь на свои чувства, даже если они и противоречат родительским желаниям.

Далее, победа над львом настолько превышает обычные человеческие возможности, что Самсон попросту опасается предоставить родителям еще одно свидетельство незаурядности своей натуры. Ведь он прекрасно понимает, что любое новое «доказательство» еще отдалит их от него, а это отдаление ранит до боли, хотя и подтверждает его предназначение.

Возможно и такое: в борьбе со львом его ужаснула собственная нечеловеческая мощь, которая впервые вырвалась на волю и открыла то, что в нем таилось. И это потрясение воздвигло преграду между прежним Самсоном и новым, «что мощнее жизни» и отличается от породы человеческой.