Ахмед Боков - Сыновья Беки

Богатеи, они предусмотрительные. Выбрали место подальше от своего жилища, чтобы лекарственные запахи не отравляли им воздух. А что пруд близко от села и всем людям от этого будет плохо, на то они плюют.

– Сначала надо зайти в экономию, [34]– сказал Рашид Хасану. Он уже знал здешние порядки. – Если не покажетесь там, денег вам не заплатят, ни тебе, ни Мажи. Никто ведь и знать не будет, работали вы или нет!

– А кому показываться-то? – спросил Хасан. – Самому Угрому?

– Так уж и Угрому? – улыбнулся Рашид. – Станет он смотреть на твою латаную рубаху! Или на плешивую голову Мажи…

Мажи недовольно покосился на брата, но ничего не сказал из страха, как бы тот не прогнал его.

– Угром – помещик, – продолжал Рашид. – Он здесь не бывает. Вместо него всем заправляет Зарахмет.

Хасан никогда раньше не был в помещичьей усадьбе. И близко не подходил. Только издали видел этот большой двор с многочисленными амбарами и сараями. А посреди двора стоял дом. И какой дом! Даже окна в нем больше, чем дверь в лачуге у Хасана.

С угромовским не сравнится ни один дом их села. Взять хотя бы дом Соси, и тот похож скорее на помещичий сарай, не больше, только что с окнами.

И вот впервые Хасан стоит у ворот угромовского дома. Внутрь их не пускают. В будке сидит охранник. Его дело – задерживать непрошеных гостей, беречь покой хозяев.

«Не мешало бы и Соси приставить к своим воротам охранника! Он ведь так боится, чтобы люди не увидели, сколько добра у него накоплено», – подумал Хасан.

Ребята довольно долго прождали Зарахмета. Наконец он вышел в сопровождении… кого бы вы думали? Саада.

На свою беду, Хасан везде встречался с ним. Видно, сама судьба их сводила, чтобы память у сына Беки не притупилась.

Саад вел под уздцы коня.

– Подними голову, чтобы выше казаться, – велел Рашид брату Мажи, – а спросят, сколько тебе лет, скажи, двенадцать.

– Работнички пришли, – пренебрежительно кивнул в сторону мальчишек Зарахмет.

– Работнички что надо, – усмехнулся в ответ Саад.

– Ты ведь уже был здесь? – спросил Зарахмет, обращаясь к Рашиду. – Вчера и позавчера работал, если не ошибаюсь?

– Да, был. Сегодня я привел этих двоих…

– Новых, значит, привел! – Зарахмет пристально посмотрел на Мажи. – Этот может загнать овцу не туда, куда надо. Глаз у него смотрит криво.

Мажи прилагал все усилия, старался как можно прямее глядеть своим злополучным глазом. Ему так хотелось остаться! Он ведь тоже слушал рассказы брата про жирную баранину и белый, как вата, хлеб. Больше всего Мажи боялся, что его прогонят домой и он не отведает лакомств. Но старайся не старайся, а кривой от рождения глаз смотрит вкривь…

Хасан, как всегда при встрече с Саадом, ничего не слышал и не видел. Его бровь другой поднялась над глазом.

– Зато глянь-ка на глаз другого, – сказал Зарахмету Саад, указывая на Хасана, – блестит, как у волка. Его тоже небезопасно до пускать к овцам.

– А не думаешь ли ты, что меня и к тебе небезопасно подпускать? – выпалил Хасан.

– И ко мне, говоришь, небезопасно? Мужской разговор! Ты, я вижу, парень хоть куда! – Саад поднял большой палец левой руки. – Клянусь Богом, вырастешь мужчиной!

С этими словами Саад вскочил на коня. Видно, не признал Хасана. Что у Беки остались сыновья, ему известно, но они пока малы, а значит, остерегаться их еще нечего.

Зарахмет достал из нагрудного кармана карандаш и книжечку, записал имена вновь пришедших и чьи они дети. Всех, кто допущен к овцам, надо знать: вдруг недосчитаются овцы неизвестно, кого к ответу привлекать.

Когда Хасан назвал имя отца, Зарахмет внимательно посмотрел на мальчика, а потом глянул вслед удаляющемуся Сааду.

Еще далеко от пруда, в котором купали овец, ощущался зловонный, прямо-таки удушающий запах.

– Как противно пахнет, Рашид! Это откуда? – спросил Хасан.

– Это еще что! Вот до места дойдешь, тогда узнаешь, как там воняет.

– А вчера ты почему-то даже не заикнулся, что тут такая вонища, – упрекнул Хасан.

Испугавшись, как бы товарищ не раздумал и не ушел, Рашид стал успокаивать его:

– Вонь только сначала чувствуется. А привыкнешь, даже не замечаешь ее. Это просто лекарство такое добавляют в воду, чтобы овцы не болели…

Рашид зря беспокоился. Хасан и не собирался возвращаться домой. Не для того он с таким трудом уговаривал мать, чтобы от первой же неудачи удрать.

Едкий запах забивал нос, уши, рот… И все же за работой невольно от всего отвлекаешься. Поймав в загоне попавшуюся под руку овцу, ребята спускали ее в яму. Главная трудность состояла в том, чтобы подтащить упирающуюся изо всех сил овцу к желобу, а оттуда она сама летела в яму. Это было и трудно, и интересно… Во всяком случае, детям определенно интересно. После каждой овцы они дружным смехом торжествовали свою маленькую победу.