Инна Сударева - Ловите принца! (Щепки на воде)

Так они и сошлись, второй раз за жизнь.

Теперь уже Пек заботился о старом наставнике. И заботился так, как не всякий сын стал бы опекать отца. Он устроил Германа жить в маленький домик на окраине Тихой улице. Хозяин жилища очень дешево сдал им такую свою недвижимость — совсем было надежду потерял, что найдутся охотники на старье. Пек быстро (он все делал быстро) обустроил домик для старика и постоянно навещал его.

Но и Герман не захотел оставаться в долгу.

— Мальчик мой, раз уж судьба нас столкнула, позвольте мне учить вас, как и прежде, — сказал он раз Пеку.

— Чему учить? — удивился тот.

— Тому же, чему и раньше — фехтованию, рукопашному бою, стрельбе из лука. Разве вы все эти годы совершенствовали свою технику?

И юноша согласно покивал. Он, в самом деле, про благородное оружие уже давно не вспоминал — все налегал на кулачное дело.

Упражнялись они на заднем дворике, под прикрытием старых, раскидистых, фруктовых деревьев. Герман для этих дел смастерил два деревянных меча, каждый в метр длиной, и два небольших, круглых щита, тоже деревянных. Еще он учил Пека драться копьем и дубинками.

Друг с другом они сражались редко. В основном, Герман показывал юноше приемы, а тот старался повторить их, как можно точнее и быстрее. И делал успехи.

Вот и сегодня. Старый мастер с удовольствием смотрел, как идеально по технике и скорости выполнил Пек одну из сложных фехтовальных комбинаций, сопряженных с прыжками и обманными ударами. Смотрел-смотрел и не выдержал — поделился впечатлениями:

— Чем больше я вижу, как вы управляетесь с мечом, тем больше кажется, что передо мной — ваш батюшка…

Пек тут же прервал занятие и посмотрел на наставника так, что Герман даже вздрогнул — волчьи огни полыхнули в серых, как сталь, глазах юноши. А брови — они так и столкнулись друг с другом, сделав переносье грозовым.

— Молчи! — как отрезал Пек. — Ты хочешь злить меня?!

— Почему злить? — Герман попытался возражать. — Ваш отец был и есть лучшим воином Лагаро. Нет ему равных…

— Я не собираюсь быть похожим на него! — продолжал рычать Пек.

Вот после такого заявления Герман вдруг улыбнулся, то ли печально, то ли насмешливо.

— Что же делать, мой мальчик, когда сама природа говорит за вас? Ваше лицо, мастер Пек. Оно — лицо короля, ваше тело — тело короля, ваши движения — движения короля. Я видел Лавра Свирепого молодым, почти вашим ровесником. Так, как вы похожи на него, бывают похожи лишь капли воды… и отец с сыном…

— Вот несчастье! — воскликнул юноша. — Я на него похож? Ну, и к чертям эту похожесть! Мало ли на свете схожих рыл! Ха! — и в ярости швырнул меч куда-то под забор, потом пнул ногой пустое деревянное ведро, что стояло у дерева, и оно в щепы разлетелось.

Герман улыбнулся еще шире:

— Даже ваш гнев — это гнев короля…

— Все! — сжав кулаки, ответил Пек. — Уроки на сегодня кончились!

— Это мне решать — я ваш наставник, — став строже, заметил старик.

Но парень уже не слушал: громко фыркая, ополоснул лицо из бочки с дождевой водой и надел куртку, которую снял на время тренировок.

— У меня куча дел, мастер, — слегка поклонился он Герману. — И завтра меня не ждите. Завтра пятница — я дерусь. Счастливо…

Пек быстро-быстро шел по улице, перепрыгивая через желтоватые вонючие лужи, а ветер бросал ему в лицо разные городские запахи — то запах железа, то выпечки, то отбросов. Это нравилось — это хоть немного отвлекало от ярости, что жарила в голове и груди. Сейчас хотелось что-нибудь сломать. Желательно — с грохотом и ревом. И кулаки были судорожно сжаты, и брови нахмурены, и зубы стиснуты. Словно шел он по стану врагов и в любую минуту ожидал нападения.

Мастер Герман заговорил о его отце, начал сравнивать Пека с королем. А ведь все эти годы юноша старательно пытался забыть свое прошлое, все обиды, всю злобу забыть. Поначалу у него было желание так все утроить, чтоб попасть ко двору и вернуть себе положенное первородство, унизив при этом и отца и его теперешнюю супругу, и их сыновей. Были моменты, когда он представлял себе сцену возвращения, придумывал реплики себе и отцу, и всем остальным, и всегда в этой сцене играл роль победителя, великодушно прощающего своих обидчиков и посылающего их в ссылку в дальнее поместье.

Чуть позже эти мысли начали терять свою яркость. Пек стал больше думать о настоящем: о своих друзьях, о работе в бойцовском доме, о том, в конце концов, как лучше истратить призовые деньги. Так постепенно лорд Мелин Лагаронский исчезал, истончался, и на его место все надежнее заступал простак Пек, мастер по кулачному делу, большой любитель пошутить и склепать стишок.