Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

* * *

В конце ноября 1741 года гвардия возвела на трон «дщерь Петрову», Елизавету.

Первые распоряжения Елизаветы вроде бы указы­вали на возврат к порядкам, установленным ее родите­лем. Сенату возвращались прежнее значение и власть и повелевалось петровские «все указы и регламенты наикрепчайше содержать и по ним неотложно посту­пать».

Как кратко и верно заметил историк Ф. Веселаго: «Елизавета Петровна не вполне удовлетворила надеж­ды моряков, ожидавших, что при ней флот вновь при­обретет то высокое звание, которое и имел он при своем великом основателе». В самом деле, первые шаги Елизаветы действительно как будто клонились к осуществ­лению подобных ожиданий и указывали на возвраще­ние к порядкам, установленным Петром Великим, но это возвращение, собственно, флоту не принесло пользы. Больше того, на флоте приостановили произ­водить в чины офицеров, казна, по сути, прекратила отпускать деньги на постройку флота. Все доклады Ад-миралтейств-коллегии императрице пять лет остава­лись без ответа. На шестой год адмиралы отправили до­клад канцлеру Бестужеву-Рюмину и просили доло­жить императрице, «что весь флот и Адмиралтейство в такое разорение и упадок приходят, что уже со мно­гим временем поправить оное трудно будет» и что «те­перь уже весьма близкая опасность все те несказанные императора Петра I труды потерянными видеть». При этом указывалось, что по случаю возвращения к старым порядкам производство морских офицеров в чины с 1743 года приостановлено и в настоящее вре­мя осталось на флоте офицеров едва половина против числа требуемого штатами. Что при таком состоянии флота вовсе прекратилось поступление в него иност­ранцев, а также и русских «знатных» фамилий. В за­ключение прибавлялось, что о затруднительном поло­жении флота коллегия с 1744 года делала уже девять представлений, но докладывались ли они императри­це, ей неизвестно».

Ответ морское ведомство получило спустя четыре года…

При таком правлении не могло быть и речи об отста­ивании интересов России на южных морских рубежах. На флот казна не раскошеливалась. Корабли не строи­лись.

Одну страсть безмерно унаследовала Елизаве­та — любовь к увеселительным празднествам — балам, маскарадам, которые сменяли банкеты и куртаги. Князь Михаил Щербатов без прикрас описал нравы дво-ра при Елизавете: «Двор подражал или, лучше сказать, угождал императрице, в златотканые одежды облачал­ся; вельможи изыскивали в одежде все, что есть богатое, в столе — все, что есть драгоценное, в питье — все, что есть реже, в услуге — возобнови древнюю многочислен­ность служителей, приложили к оной пышность в одея­нии их. Экипажи возблистали златом, дорогие лошади, не столь для нужды удобные, как единственно для виду, учинялись нужды для вожения позлащенных карет. До­ма стали украшать позолотою, шелковыми обоями во всех комнатах, дорогими мебелями, зеркалами и други­ми. Все сие составляло удовольствие самим хозяевам; вкус умножался, подражание роскошнейшим нарядам возрастали безмерно и безвкусно, человек делался поч­тителен, по мере великолепности его житья и уборов».

Вступившая на престол Елизавета с юных лет пере­брала немало любовников, но до сих пор была бездет­ной. Потому первым ее делом было позаботиться о сво­ем преемнике. Выписала из Голштинии сына своей се­стры Анны, Карла Петра. Вскоре он принял крещение и был наречен Петром Федоровичем. Спустя год он был обручен с Софьей Ангальт-Цербстской, нареченной Екатериной Алексеевной, будущей императрицей. Венчали их в Казанском соборе. Здесь-то и понадобил­ся Балтийский флот. Корабли ввели в Неву, расстави­ли особым порядком, и пушечные залпы сопровождали свадебный кортеж от Зимнего дворца до собора, где двумя шпалерами построили войска.

Чтила Елизавета и сподвижников своего отца. Осо­бым уважением пользовался генерал Григорий Черны­шев, бывший когда-то денщиком Петра I. Его сыновья, Захар и Петр, верно служили престолу. Первый — на военной стезе, Петр — дипломатом. К нему-то в 1742 году Елизавета определила и третьего младшего брата, Ивана.

Иван Чернышев оказался способным учеником, не праздным юношей. Все свободное время использо­вал для познания разных наук, иноземных языков.

Брат Петр шагал по дипломатической лестнице. Не отставал от него и Иван Григорьевич. Дания, Бер­лин, Лондон. Всюду учится Иван у старшего брата «дипломатическому служению».

В Великобритании увлекается он морским делом.