Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

Как раз в эти дни в Севастополе появился Мордви­нов со свитой чиновников. Здесь-то и выявилась мелоч­ность его натуры. С осени затаил он желчное недобро­желательство к Ушакову, за его отзыв о новых кораб­лях. Теперь он вдруг затеял испытания «Захария» в бухте, в штилевую погоду на якоре. Результаты, конечно, были совсем иные, чем в маневрах-экзерци-циях в составе эскадры в море. Да и состав офицеров подобрал преднамеренно. Составили акт и отправили в Петербург. Ушаков отмалчивался, но про себя него­довал, видя явную предвзятость, если не сказать боль­ше, мошенничество. Об этом он откровенничал, отойдя чуть в сторонку, к борту, с Семеном Пустошкиным.

— Ведаете, Семен Афанасьевич, Мордвинов затеял сии декорации в угоду своей милости, дабы перед госу­дарем оправдаться.

— Какие испытания, — согласился Пустошкин, — сие одна комедия. Без ходу, без парусов, без ма­невра рази выявишь прорехи?

Ушаков раньше, в Николаеве, не раз гостил у Морд­винова и по долгу вежливости пригласил его к себе вме­сте с Пустошкиным.

Мордвинов за столом вел себя непринужденно, об испытаниях все помалкивали, но адмирала все же прорвало:

— Вы, Федор Федорович, зря на меня государю жа­литесь. Все одно, начальник всегда прав окажется, истина вечная. А вы, будто малый ребенок, правды доби­ваетесь.

Ушаков покраснел до ушей, щеки стали пунцовыми.

— Вы, Николай Семенович, говорите, да не загова­ривайтесь, меру знайте, не словоблудьте, хотя вы и мой гость.

Мордвинов, видимо, не ожидал такого поворота, со­гнал добродушие с лица.

— Вы полегче на поворотах, Федор Федорович, я вам не мальчик. А то, что вас все за глаза малым ребен­ком величают, так оно так и есть.

Мордвинов тут же встал и, холодно попрощавшись, уехал.

Пустошкин вслед ему сказал:

— Все они, вельможные, одним миром мазаны, Фе­дор Федорович. Сия братия вас невзлюбила за чест­ность и бесхитростность.

На следующий день Ушаков собрал на флагмане, «Святом Павле», командиров. Пожаловал и Мордвинов.

Как всегда, накануне кампании Ушаков, перед пер­вым выходом в море, пояснял цели и задания, напоми­нал прошлые недочеты и промахи. Среди других ко­мандиров досталось и на долю не всегда уважительного командира 74-пушечного корабля «Святой Петр», ка­питана 1-го ранга Дмитрия Сенявина.

Неожиданно за Сенявина вступился Мордвинов:

— Вы, ваше превосходительство, излишне строги и, слышал я, иногда чересчур жестоко требуете от сво­их под командующих. Вам с ними предстоит исполнять волю государя нашего, что может нанести ущерб тако­вому.

Ушаков вскипел. Опять ему нарекания, да еще в присутствии подчиненных:

— Ваше превосходительство имеет честь быть мо­им начальником, но не вам судить, коим образом со­блюдать порядок воинский в подчиненных мне эскад­рах. За дисциплину мне ответствовать перед его величеством, государем нашим. У моих капитанов своя го­лова на плечах, не дети они малые. Ежели где отступ­ления, без вашей подмоги обойдутся.

Сказал в тон вчерашней беседы, как отрезал, Уша­ков, и Мордвинов уяснил, что полемику он не выиграл.

Не откладывая, Ушаков отправил письмо импера­тору, подробно изложив все злоключения им пережи­того от несправедливости Мордвинова. Объяснил и причину неприязни Мордвинова. В прошлую войну его, Ушакова, назначили командующим флотом, «в об­ход» старших по званию Мордвинова и Войновича.

В середине мая по указу Павла I эскадра вышла в море и крейсировала от Одессы до крымских берегов, в ожидании внезапного появления турок или францу­зов. Как и прежде, Ушаков практиковал стрельбы и проводил учения по отработке маневров, не делал по­слаблений. Сделал выговоры контр-адмиралу Кумаи и капитану 2-го ранга Перскому за низкую дисциплину и пьянство среди матросов. Не обошлось без жертв. Во время шквала ударом молнии на «Святом Петре» убило трех матросов.

В середине июля обстановка на театре прояснилась и изменились задачи. От купеческого судна Ушаков уз­нал, что сотни три французских судов проследовали к Египту. Турция запросила вдруг помощи у России, французы из друзей превратились в противников.

Всередине августа 1798 года Ушаков получил именной указ Павла i, в котором, в частности, ему вме­нялось: «Буде нужда потребует, можете соединенно действовать с турецким флотом, как у Дарданелльских крепостей в Мраморном море, так и самом Архипелаге; равномерно имея мы союз и с Великобританией и одну цель с нею, благосостояние соседних держав, дозволяет вам, когда обстоятельства потребуют, действовать со­единенно с английскою эскадрою, находящеюся в Сре­диземном море и делающею поиски над хищным фран­цузским флотом».