Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

Как только он вошел в кабинет, Екатерина сразу от­метила его статную, не по годам, стройную широкопле­чую фигуру, среднего роста. Ступал он пружинисто и уверенно, без какой-либо робости.

Сейчас солнечные лучи скользили по широкому и высокому лбу, что полагало неординарность ума, ру­мянец на чуть округлых щеках говорил о здоровом образе жизни, а плотно сжатые губы подчеркивали недю­жинную волю характера. Физиономию собеседника красили необычной голубизны глаза, проницательные и в то же время по-детски наивные.

Впечатлениями от общения с Ушаковым императ­рица осталась весьма довольна. Они лишь подтвердили лестные суждения о нем светлейшего князя. Нельзя было оставлять гостя без высочайшего внимания. Им­ператрица пригласила Ушакова на званый обед в Эрми­тажный зал Зимнего дворца. В просторном зале не одна сотня гостей блистала золотым шитьем мундиров, бриллиантами дамских украшений, лентами и ордена­ми. Ушакову определили место где-то в конце зала, за одним из столов. Рядом разместился герой штурма Измаила Михаил Кутузов…

В родной Бурнаковке, куда направился Ушаков из Петербурга, скромный одноэтажный особняк пустовал без хозяев. Родители скончались, братья разъехались и разбрелись кто куда. Оформив бумаги по наследству, Ушаков по зимнику направился в уездный городок Ро­манов, к брату Ивану, где тот устроился колежским се­кретарем.

— Надумал я мальцов твоих по своей стезе напра­вить. Кошт твой мизерный, взятки не берешь, в казну руку не запускаешь. Трудом праведным не наживешь палат каменных. А ребяток-то на ноги ставить надобно.

Брат сомнительно ухмылялся:

— Коим образом ты-то их обустроишь? В море, что ли, позовешь?

— Вот и угадал. Почнем с старшего, Вани. Нынче я его с собой заберу, в Севастополь. Будет при мне в домежить. По весне, летом возьму с собой на корабль. Учить стану наукам, письму, арифметике, потом за геомет­рию примемся, тригонометрию и прочая. Срок выйдет, определю его в корпус. А быть может, и экзамен выдер­жит за гардемарина. Но сие годков пять, не менее про­тянется.

Брат качал головой:

— Каким манером с ним совладаешь? Служба у те­бя трудная, когда за мальцом приглядывать станешь? Вдруг недоглядишь, в воду упадет?

Федор Федорович сказал как отрубил. Возле него то и дело крутился Ваня.

— Дело решенное. Денщиков у меня положено полдюжины, совладаем. А ты не зевай, младших ната­скивай, Николку да Федорку, тезку моего. Выйдет им срок, определим их в Морской корпус. Людьми станут. Покуда я при месте и друзья помогут. Мне-то самому

пробиваться не всегда с руки было.

Пасху Ушаков праздновал в Севастополе. Оказа­лось, что за три минувших месяца для ремонта судов не поступило ни одного гвоздя. Опять начались бесконеч­ные хлопоты, волокита с Адмиралтейством. Только осенью потянулись транспорта из Таганрога и Херсона, везли лес, такелаж, железные поделки. Но и они были подчас трухлявые и ржавые.

В преддверии осени в Севастополь прибыл Алек­сандр Суворов. Заехал ненадолго, осмотреть еще раз бе­реговую полосу, наметить места для будущих берего­вых батарей. В минувшую войну он тесно сотрудничал с флотом под Очаковом, при взятии Измаила, от души радовался победам Ушакова в морских сражениях.

— Нынче я готов служить у вас в подчинении, Фе­дор Федорович, — шутил полководец при встрече, — до­велось мне в Финляндии начальствовать над гребной флотилией. Не привык быть немогузнайкой. Выучил азы морские, выдержал экзамен за мичмана флота.

Первый осенний месяц порадовал флагмана флота очередным званием. Поступил -указ о производстве Ушакова в вице-адмиралы. Назревали обострения от­ношений с Турцией, императрица постоянно напоми­нала об этом Мордвинову, требовала готовности флота к выходу в море. Одно — излагать распоряжения на бу­маге, другая ипостась — претворять их на деле. Худо-бедно в июле 1794 года собралась выходить в море эска­дра, исполняя высочайшее повеление, для отражения возможного нападения турок. И вдруг при подъеме якорей полетели, разломившись пополам, большие шпили на флагмане «Рождество Христово» и фрегате «Навархия». Куда же плыть судну без якоря? При­шлось вице-адмиралу переносить свой флаг на другой корабль. «За сим особой Божеской милостью почи­таю, — доносил Ушаков Мордвинову, — что сие случи­лось прежде военного времени и близко от порта». Сколько раз взывал флагман о негодных поставках ле­са. И сейчас в Севастополе не нашлось ни одного дубо­вого бревна исправить шпили. Хорошо, что все обо­шлось, из Стамбула сообщили, Порта не намерена всту­пать в новую схватку с Россией.