Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

«Видимо, войну султану объявим», — обрадовался в душе Миних, которому давно грезился жезл генера­лиссимуса.

Но первый кабинет-министр разочаровал его:

— Первым делом, полагаю, надобно двинуть полки генерала Леонтьева в Крым. Войну Порте объявлять покуда не станем, отговоримся, мол, хана крымского проучить надобно.

Миних самодовольно ухмыльнулся:

— Туркам все одно войну объявим. Мы теперь в си­ле. Глядишь, Константинополь отхватим.

Остерман перевел взгляд на Головина.

— Тебе ведомо, Змаевич на Дону изготовил пушеч­ных прамов 6 полсотни и галер столько же. В Брянске для подмоги на Днепре и у моря на верфях замешка­лись. Надобно там теребить Дмитриева.

Остерман, как всегда, непроницаемо хранил безраз­личие на лице, но все же едва заметно улыбнулся кра­ешком губ.

— Начнем штурм Азова, тогда и войну объявим Порте. А там, с Божьей помощью, и Черное море у ба­сурман отвоюем.

* * *

Понт Эвксинский, как звали Черное море древние римляне, издавна служил связующей акваторией для торговых связей и ареной борьбы народов.

Во времена Рюрика киевский князь Олег воевал на судах Царьград, Константинополь, столицу Византии. Нашествие османских турок навсегда отрезало этот благодатный край от европейских стран. Но поскольку Стамбул, так турки назвали Константинополь, лежал на важнейших торговых путях, между Европой и Азией и здесь пребывал турецкий султан, все европейские державы посылали сюда своих лучших дипломатов.

Отправляя к султану Ивана Неплюева, Петр I со­хранил за ним все привилегии морского офицера.

Вначале за успехи пожаловал чином капитана пер­вого ранга. Апраксин чтил заветы Великого Петра, Неплюев стал при нем капитаном-командором, а затем и шаутбенахтом, то есть контр-адмиралом. Того ни прежде, ни после Неплюева не случалось в дипломати­ческих апартаментах Коллегии иностранных дел.

В прошлом, 1735 году Неплюев стал прибаливать и запросил отзыв для лечения. Вместо него резидентом назначили Алексея Вешнякова.

Передавая ему дела, Неплюев вводил Вешнякова в курс дела:

— Послы Швеции да Франции испокон, сколь по­мню, ужами вьются перед турками, дабы нас, россиян, отсель выжить. Более того, ночью спят и во сне видят, как бы подлость нам какую свершить. Натравливают султанских чинов, визиря да рейс-эфенди супротив нас, дабы те всякие подлости в уши султану нашепты­вали.

Неплюев долго, не один день терпеливо объяснял тонкости интриг, заводимых недругами России.

— Им што, втравить султана супротив нас в войну, а самим, хоть бы тем же шведам, позариться на наши Северные земли. Когда в Польше свара заварилась с Лещинским, шведы да французы каждодневно наусь­кивали турок супротив нас.

Вешняков хорошо помнил и знал всю подоплеку этих интриг по переписке с Коллегией иностранных дел, где он тогда служил.

— Особо, Алексей Андреевич, опасайся происков Вильнева, француза. Он воду мутит каждый год. Сам ведаешь, крымский хан за Кабарду вступился, калмы­ков возбуждает против нас, а Вильнев все прошлые ле­та подстрекал рейс-эфенди 7 . Покуда Лещинский из Данцига не сбежал, Вильнев только и мечтал, как бы турки войной на нас пошли.

Прощаясь, Неплюев кивнул в сторону южной окра­ины. Где-то там, среди минаретов, высились крепост­ные стены Едикуле, мрачного Семибашенного замка.

— Меня-то беда миновала, в Едикуле не привелось отсиживаться, как графу Толстому, Шафирову да Ше­реметеву, генералу. Гляди, остерегайся, но и не падай духом, ежели беда какая приключится. Россия о тебе помнить будет, завсегда вызволит.

На исходе осени обширная бухта Золотого Рога осо­бенно живописна. Над зеркальной гладью носятся не­угомонные чайки, чиркая крыльями по воде. Вдоль длинных причалов торгового порта Галаты выстраива­ются сотни больших и малых судов из дальних морей и океанов. Венецианцы, испанцы, французы и генуэз­цы — кого только не встретишь на пристанях и в торго­вых рядах! Изредка, словно диковинки, мелькают и русские купцы, потеющие в засаленных кафтанах.

Прохаживаясь вдоль бесконечно длинных торговых рядов, резидент Вешняков воочию убеждался, как на­живаются на торговле и султанские таможенники, и ле­вантийские, греческие, генуэзские и прочие купцы.

Такие прогулки Вешняков совершал обычно с утра, а, отдохнув в послеобеденное время, ближе к вечеру от­правлялся коротать время в гости к австрийскому по­сланнику.

В последнее время его все чаще вызывают в Порту, и встревоженный рейс-эфенди в очередной раз выска­зывает тревогу о походе русских войск в Крым. Прихо­дится каждый раз ловчить, изворачиваться, ссылать­ся, что крымский хан нарушает границы России, и к тому же он не является подданным султана, а лишь его союзник.