Игорь Тимофеев - Ибн Баттута

В дороге Ибн Баттуте стало совсем нехорошо. Его бросало то в жар, то в холод, во рту пересохло, покрасневшие веки налились свинцом. Не желая огорчать своих спутников, и в особенности добросердечного Зубейди, еще в Бужи предвидевшего такой исход, юноша стянул с головы тюрбан и, размотав его, привязал им себя к седлу. Так в полузабытьи провел он несколько дней, пока перед самым Тунисом в ходе болезни не наметился перелом.

В город въезжали через южные ворота — Баб Язира. Здесь остановились и послали одного из стражников во дворец с вестью о прибытии. Через полчаса из ворот касбы показалась группа всадников. Теплую и торжественную встречу омрачило лишь известие о смерти кадия Нафарзави. За приветствиями и расспросами никто из встречавших не обратил внимания на Ибн Баттуту. Юноша стоял в стороне, теребя в руках край отвязанного от седла мятого тюрбанного полотна. На глазах у него блестели слезы. Вряд ли он рассчитывал на объятия и поцелуи незнакомых ему людей, но, привыкший к заботливой опеке шейха Зубейди, чем-то напоминавшего ему отца, он, пожалуй, впервые остро почувствовал свое одиночество.

Смятение Ибн Баттуты не укрылось от внимания находившегося среди встречающих почтенного старца в зеленом тюрбане хаджи.

— Рад приветствовать тебя в нашем городе, сын мой, — сказал он, ласково щуря умные проницательные глаза. — Я надеюсь, путешествие не очень утомило тебя?

Старый хаджи посоветовал Ибн Баттуте остановиться в знаменитом тунисском медресе аль-Кутубийин и обещал представить его самым знаменитым улемам и признанным авторитетам в области мусульманского права, которыми столь славилась по всему Магрибу хафсидская столица.

А в двадцатых годах XIV века Тунису действительно было чем гордиться.

С 1318 года на хафсидском престоле сидел молодой энергичный халиф Абу Бекр Абу Яхья. Еще в юные годы он был назначен своим старшим братом, халифом Абуль Бака, наместником Константины, но спустя некоторое время в лучших традициях той эпохи провозгласил себя независимым эмиром. Тем временем в Тунисе произошел государственный переворот, в результате которого Абуль Бака был низложен, а на его место сел один из влиятельных хафсидских вельмож — Ибн аль-Лисьяни. Занятый расширением своих владений на западе, Абу Бекр установил дружественные отношения с узурпатором и, казалось, не помышлял о своих правах на престол. Показное миролюбие было всего лишь ловким политическим маневром. Достаточно окрепнув, Абу Бекр двинул свои войска к владениям самозваного халифа и за три года отвоевал у него весь Северный и Центральный Тунис. Ибн аль-Лисьяви бежал из страны, оставив армию на попечение своего сына Абу Дарба, который, отступая под натиском превосходящих сил молодого халифа, был заперт в приморском укрепленном городе Махдия.

Первые годы правления Абу Бекра отмечены непрерывными вылазками мятежников. Опираясь на поддержку могущественного бедуинского племени сулейм, они долгое время не оставляли надежд восстановить утраченное положение. Немало хлопот доставила Абу Бекру и неизменная враждебность абдельвадидских правителей Тлемсена. Обеспокоенные усилением своего восточного соседа, абдельвадиды не только поощряли любые смуты и беспорядки на территории Туниса, но и сами при любой возможности вторгались в его пределы.

Несмотря на постоянные войны и углубляющуюся феодальную раздробленность, Тунис в первой половине XIV века все еще был одним из самых процветающих торговых городов Североафриканского побережья. Ежедневно десятки кораблей, груженных зерном, финиками, оливковым маслом, коврами, кораллами, оружием, шерстью и кожами, покидали тунисский порт, направляясь к берегам Италии и других средиземноморских стран. Одновременно под разгрузкой стояли генуэзские, пизанские, венецианские и арагонские торговые суда. Тесные склады юродской таможни были битком набиты всевозможными товарами — винными бочками, клетками с ловчими птицами, высокохудожественными изделиями из дерева, металла и стекла, благовониями, пряностями, лекарственными травами, пенькой, льном, хлопком, дорогими тканями. Как и правители Марокко, десятипроцентную пошлину, взимаемую с ввозимых в страну товаров, хафсиды предписывали отчислять в халифскую казну. Золотые динары и серебряные дирхемы местной чеканки можно было встретить на рынках Европы, Леванта и даже далекой Индии.

В восточной части города, недалеко от построенного на берегу озера арсенала, находились многочисленные фондуки христианских купцов. Здесь торговые люди хранили свой товар, здесь же находили убежище в случае мятежей и погромов. Интересы европейцев в Тунисе защищали консулы, аккредитованные при халифском дворе. Два флорентийских купца — Аччайуоли и Перуцци — имели в Тунисе постоянные торговые представительства и, ссужая халифу значительные суммы денег, пользовались огромным политическим влиянием при дворе. Постоянному расширению торговых операций способствовало морское страхование и наличие специальных договоров, защищавших личность и имущество иностранцев.