Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.

Пусть тебе станет известно, предатель, что наше императорское милосердие, которое мы тебе всегда даровали, наконец исчерпало себя, потому что преступник, который постоянно грешит и не собирается каяться, никогда не станет честным человеком! Мы проявим слабость, если простим тебя после содеянных, как говорится в Писании, семьдесят раз по семь грехов. [121] после содеянных семьдесят раз по семь грехов. — «Тогда Петр приступил к Нему и сказал: „Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе до семи, но до семиножды семидесяти раз“». Матфей 18, 21–22. (Комментарий А. Николаевской)

Повинуйся».

Когда Апион закончил чтение, Велизарий его спросил:

— Кто готовил этот приказ для подписи Его Величества?

— Я, — ответил ему Апион.

— Мне по вашей речи кажется, что вы — фракиец из Адрианополя. Мне также кажется, что мне знакомо ваше лицо. Разве мы не учились в одной школе у учителя Мальтуса?

Апион сильно покраснел, потому что он всегда помнил, как его презирали соученики в то время, и ответил:

— Нет, мы незнакомы.

Слуг отвели в тюрьму и начали пытать. Там были рабы и свободные граждане, начиная от юного пажа до Андреаса и меня. Нам с Андреасом уже исполнилось по семьдесят лет. Нас растягивали на дыбе и били плетьми, на концах которых были металлические наконечники. Нам крепко обвязывали лбы мокрыми скрученными кожаными веревками, они, высыхая, причиняли страшную боль. Кроме того, нам поджигали ноги в бронзовых жаровнях.

Некоторым из слуг досталось сильнее, чем другим. Меня бросили в кандалах в камеру вместе с Андреасом, а потом нас потащили на допрос и пытки. Андреас присутствовал во время ареста Велизария и был возмущен Апионом:

— Государственный Обвинитель следовал в жизни прекрасной и ровной дорогой. Пока его соученики командовали армиями императора, он командовал перьями, чернилами, пергаментом и занимался подкупами и пресмыкался перед власть имущими! Он двадцать лет проработал клерком, и стал писцом, прошло еще двадцать лет и он уже помощник главного архивариуса. Прошло пять лет и он Государственный Обвинитель, и ему прислуживают клерки-копиисты, посыльные, тюремщики, полицейские. Скромный копиист хвастается своим коллегам: «Сам уважаемый Апион удостоил меня сегодня улыбкой и вспомнил мое имя».

Теперь ему дают взятки, он перестал пресмыкаться перед вышестоящими людьми. Он заведует всеми орудиями пыток — он — господин цепей, кнутов, дыб, клещей для того, чтобы прижигать клейма на лбах преступников. И мы это все вскоре испытаем на собственной шкуре.

Андреас также добавил:

— Этот маленький ябеда Апион! Я до сих пор вижу, как он скорчился в углу классной комнаты и злится на нас, потому что не получил сладкой булочки. Он отказался вести снежный бой с послушниками. Это и стало булочкой раздора! Мне кажется, что стоит убедить мэра города снять Слона с пьедестала и вместо него поставить статую уважаемого Апиона!

Андреас не выдержал пыток и умер. Апион страшно злился: Андреас не издал ни единого крика.

Я кричал и вопил не переставая. Я понимал, что ответственный за пытки будет мною доволен или ему настолько надоедят мои вопли, что он скажет: «Сделайте перерыв и ослабьте веревки!»

Я повторял одно и тоже.

— Долгой жизни Его Милостивому Величеству! — и еще я добавлял:

— Я ничего не знаю! Не знаю!

Мне удалось выжить, я не стану вам описывать страшные шрамы, оставшиеся у меня на теле. Я не такое важное лицо. Меня спрашивали снова и снова:

— Ты слышал, как предатель Велизарий в беседе с патрицием Марселлом предлагал коварные планы? Взгляни, здесь записаны показания слуг Велизария, которые слышали как-то во время ужина с вашей госпожой, что он высказывал подобные мысли. Как ты мог их не слышать? Они поклялись, что ты там тоже присутствовал.

Я все отрицал и говорил, что Велизарий — самый лучший, добрый и самый преданный человек на свете. Но остальные слуги подтвердили все, что было необходимо, потому что они не выдержали пыток. Я не присутствовал на судилище. Оно состоялось в январе за закрытыми дверями. Рассказывали, что Велизарий отрицал все обвинения. Ему предъявили не только обвинения в предательстве. Его обвинили в содомии с приемным сыном Феодосием и в том, что он осквернил свою падчерицу, Марту. Велизарий просил провести перекрестный допрос свидетелей обвинения — Херодиана, Иоанна Эпикурейца и Прокопия. Юстиниан ему в этом отказал — и он сам судил Велизария. Юстиниан смеялся над господином Велизарием и делал вид, что ему предстоит честный суд. Он спросил Велизария: